Десятка из колоды Гитлера

В середине двадцатых годов, почти сразу после досрочного освобождения, Гесс начал осуществлять свою программу «фараонизации» лидера партии, то есть возведения фюрер-принципа руководства в абсолют. Это потребовало от Гитлера, особенно поначалу, большого психического и даже физического напряжения. Гитлеру запрещалось пить спиртное, танцевать, громко смеяться, гримасничать, рассказывая что-то, рисовать дружеские шаржи (что он очень любил и неплохо делал), допускать, чтобы его перебивали… Но это было только начало. Гесс так обставлял все «выходы» фюрера куда-либо на люди, что тот чувствовал себя, по его же признанию, как «прыщ на ладони» или «мокрой курицей с павлиньим хвостом». Однако со временем он начал все легче влезать в эту оболочку, которая приросла к нему, превратив в того Гитлера-монумент, каким его и знала нация.

Любопытно, что весь этот крайне тяжелый для самого Гесса период – середину и конец двадцатых годов – он сам еще не окончательно порвал с академической средой, еще пытался заниматься наукой и работать с Хаусхофером в Мюнхенском университете. Он заканчивал диссертацию по политэкономии, участвовал в нескольких международных научных конференциях. Последний «рецидив» случился у него в 1929-м, когда он должен был поехать в Мюнхен на защиту своей диссертации. Но Гитлер, как это уже бывало, устроил спектакль с игрой в «растерянность и неспособность обойтись без своего Руди» (из мемуаров Эрнста Ганфштенгля – «Пуци», воспоминания Эльзы Гесс). И Гесс не поехал!

«Я никогда не мог понять, – писал еще в 1927 году Карл Хаусхофер, – почему сильный ум Рудольфа почти не сопротивляется… умственному возбуждению недоучки?!»

Все это «несопротивление», конечно, не могло пройти даром ни для характера, ни для интеллекта Рудольфа Гесса. Его жена Эльза, человек любящий, но трезвый и критический, с грустью отмечала, как потускнела, съежилась с годами личность ее мужа, как прочно маска «тени фюрера» приросла к его собственной прежде неповторимой и выразительной физиономии. Эльза Гесс делает следующее предположение: может быть, поэтому «он так и цепляется за своих астрологов и всю эту “чушь” (по выражению Гитлера), что это остается той последней областью, куда Адольф еще не пытался вторгнуться». (Из письма Эльзы Гесс сестре мужа Маргарите от 05.03.1938 г.).

Однако это оскудение личности Гесса и для Гитлера имело неприятные последствия. Гесс уходил не только от самого себя; он непроизвольно отдалялся и от Гитлера, ударяясь в мистику, в парамедицину. Именно это отдаление вызвало к жизни версии о том, что заместитель фюрера со временем начал утрачивать свои позиции при фюрере и что его неожиданный для большинства полет в Англию был вызван именно стремлением вернуть прежнее положение. Версия о спонтанности принятого Гессом решения лететь на мирные переговоры, о якобы «нервном срыве» и даже сумасшествии – плод также и той пропагандистской компании, которую сам Гесс разработал вместе с Гитлером и Геббельсом на случай своего провала. «Если моя миссия не удастся, просто считайте меня сумасшедшим», – предложил он. Это и было запущено в пропагандистский оборот.

Для меня удивительно, как сейчас кто-то еще продолжает верить в этот блеф, если уже тогда, в мае 1941 года, в Германии в него по-настоящему никто не поверил!

В архивах Трудового фронта я обнаружила прямое тому доказательство. Один из активистов Трудового фронта спрашивает инструктора отдела пропаганды, как ему объяснять людям тот факт, что самолет заместителя фюрера спокойно прошел в родном германском небе и не был ни опознан, ни сбит, тогда как Геринг постоянно повторяет, что «без его (Геринга) ведома в небо Европы не смеет подняться ни один самолет, даже спортивный».

Действительно, как?! И что делал в воздухе все время полета Гесса над территорией Германии и Северным морем руководитель Имперской службы безопасности Рейнхард Гейдрих? Шесть самолетов Гейдриха встретились над побережьем Британии в районе между Чаттоном и Амблтоном с семью английскими «Спитфайрами» и тут же мирно, повернули назад. Для чего, если не для того, чтобы передать «из рук в руки» загадочный Ме-110?! Наконец, почему с 9 мая на неделю были прекращены все

бомбардировки британских территорий?!

Очень и очень многое, связанное с миссией Гесса и его пребыванием в Англии, останется тайной до 2017 года, когда англичане обещают открыть его досье (возможно, обманут!), но одно очевидно: Гесс всегда, до самой смерти в 1987 году в возрасте девяноста трех лет, находился в здравом уме и твердой памяти, хотя и разыгрывал эффектные спектакли с амнезией (частичной и полной), как он сам потом объяснял – «по тактическим соображениям».

Находясь много лет в изоляции, теряя ощущение реальности, Рудольф Гесс слишком боялся сболтнуть лишнее и непроизвольно выдать какую-либо информацию и потому применял эту тактику, водя за нос даже опытных психиатров.