Десятка (сборник)

– Я убью – того урода, – сказал я. – Он тебя больше не тронет.

– Его нет. Он уехал.

– А какое он вообще имел право тебя бить? Кто он? Что у вас за отношения?

– Я не могу сейчас про это говорить. Я все тебе расскажу, но потом. Хорошо?

– Хорошо. Ты останешься?

– Я могу. Но ты будешь спать в другой комнате, ладно?

– Да, конечно. Никаких проблем.

– Совсем никаких? – Она улыбнулась.

– Совсем-совсем никаких.

Я встал, подошел к окну. На другой стороне проспекта «Известий» светились окна девятиэтажек.

– Странно, – сказал я. – Что проспекты названы в честь газет. Проспект «Известий», проспект «Правды»… Интересно, кто это придумал?

Лариса пожала плечами. На экране игроки обнимались – наверно, забили гол.

* * *

Я приоткрыл дверь. Лариса спала, накрывшись одеялом. Она не сняла джинсы, только кофту, и осталась в черной майке. За окном, еле заметный на фоне серого неба, сыпался снег.

* * *

– Это, конечно, дело твое, но как-то все стремно… – Билл отпил пива из бутылки. Мы сидели на скамейке в пустом сквере. – Она про тебя все знает, а ты про нее – вообще ничего…

– Ну, не вообще. Знаю, что она из России, из Свердловской области. Что у нее какие-то проблемы были дома, родители работу потеряли, и потом что-то случилось… Но что конкретно, она не говорит. А В Минск приехала, потому что у нее здесь тетя…

– Почему тогда она живет не у тети?

– Не хочет ее стеснять. Поэтому снимает комнату.

– В принципе, я могу попросить свою маму… У отдела кадров – свои отношения с ментурой, они любого человека могут пробить по базе…

– Она же из России…

– Ну и что, какая разница? Хотя, может, это и проблема…

– Ладно, забудь. Все равно бы я не стал…

* * *

Я стоял в магазине, у входа. Лариса сидела за кассой. Старуха покупала черный хлеб. Она сунула Ларисе мятые мелкие купюры. Лариса пересчитала их, положила в кассу. Старуха сунула хлеб в свою сумку и вышла. Я подошел.

– Привет.

Она улыбнулась, кивнула.

– Привет.

– Как дела?

– Так, как обычно… Олег, ты не мог бы мне сегодня помочь в одном деле?

– Да, конечно.

– Там ничего такого. Нужно просто съездить со мной в одно место. Я могу и сама, но мне как-то будет спокойней, если ты тоже.

– Да, хорошо, конечно.

* * *

Трамвай катился по улице Плеханова, мимо одинаковых панельных домов.

– Следующая остановка – магазин «Химреактивы», – пробурчал в микрофон водитель.

– Вот в том доме мы раньше жили. – Я показал Ларисе дом.

Она кивнула.

– А нам – на следующей.

Она была в темно-синих джинсах и черном пальто, волосы собраны в хвост. На сиденье сзади нас, приплющив нос к стеклу, спал мужик.

Трамвай остановился. Я вышел первый и подал Ларисе руку. Она не сразу заметила, взялась за нее в последний момент – получилось, за кончики пальцев.

– Мы зайдем в подъезд, поднимемся в лифте, я позвоню в квартиру, потом зайду. А ты останешься на площадке, ладно?

Я кивнул.

* * *

Я налил водки себе и Ларисе – пластиковые стаканы остались от нашей выпивки с папой. На бумаге были нарезана колбаса и хлеб, рядом стояла открытая банка консервированных помидоров.

– Ты мне так и не расскажешь ничего? – спросил я. – Ну, хотя бы про то, куда сегодня ездили…

– Нет, не сейчас… Потом.

– Но все прошло нормально?

– Да. Нормально. Даже хорошо. – Лариса улыбнулась. – Ты извини, что я вот так… Я расскажу тебе потом, но не сейчас. Давай мы лучше выпьем.

Мы чокнулись и выпили. Зазвонил телефон – звонки шли одни за одним, значит издалека. Я дотянулся, снял трубку.

– Привет, сыночек, – сказала мама. – Ну, как там у вас дела?

– Все нормально. И у меня, и у папы…

– Ну и хорошо. А у меня здесь… Нет, оно, с одной стороны все в порядке, я тебе и раньше говорила. Но как-то все трудно. Язык опять же… Вроде, и учила на курсах, но они меня не понимают, и я не понимаю их…

– Ничего, все это со временем…

– Да, со временем… Ну, пока, крепко обнимаю. Папе привет передавай.

– Пока. Я тебя тоже обнимаю.

Я положил трубку, пододвинулся к Ларисе. Она поставила стакан на пол, повернулась и поцеловала меня в губы.

* * *

Я проснулся от холода. Было уже светло. Потолок был таким же тусклым, как небо за окном. Я натянул одеяло на себя и на Ларису. Рядом с тюфяком лежала на полу пустая бутылка, стояли стаканы и остатки вчерашней еды. Я закрыл глаза.

* * *

Я позвонил в дверь. Долго за ней было тихо, потом послышались шаркающие шаги. Противный старушечий голос спросил:

– Кто там?

– Я к Ларисе, к вашей квартирантке…

– Нет ее уже. Уехала еще вчера.

– Как – уехала? Куда?

– Откуда я знаю? Она адрес не оставила. А чего тебе надо от нее? Может, деньги должна? Мне тоже должна три тысячи. Брала мой сахар, муку, соль, а деньги не оставила… Ты сходи в магазин, где она работает…

– Ходил уже. Она уволилась, и никто ничего не знает.

Я повернулся и начал спускаться по лестнице. Навстречу шли два пацана и девушка, всем – лет по шестнадцать. Один из пацанов держал в руке кассеты из видеопроката.

* * *

Я и Лариса шли по двору. Я спросил:

– Почему ты работаешь продавцом? Ты же совсем не похожа на этих продавщиц – теток или молодых девок… А раньше ты кем работала?

– Я не работала, я училась. Закончила филфак.

– А почему не пошла по специальности?