Десятый круг ада

Штайниц был поражен привлекательностью дочери профессора. Чистый лоб, строго очерченные губы, и главное, привлекали ее глаза — пытливые, внимательные, они говорили о ее прирожденном уме. Простое деревенское платье, прикрытое фартучком в горошек, плотно облегало ее фигуру. «Пожалуй, она близка к идеалу красавицы-арийки», — подумал Штайниц.

— Если бы в Берлине знали, какая роза растет в лесах Шварцвальда! — произнес он. — Дорогой профессор, разве можно скрывать такой цветок в четырех стенах? Фрейлейн Регина, вы обязательно должны бывать в столице.

На щеках Регины выступил стыдливый румянец. Ей был приятен слишком откровенный комплимент высокого берлинского гостя.

— У нас с папой так много работы, что нам не до дальних поездок, — ответила она мягким голосом.

— После смерти фрау Хильды все хозяйство легло на Регину, — сказал Шмидт.

— О-о, я преклоняюсь перед вами, фрейлейн! — воскликнул Штайниц.

Профессору начинал надоедать этот разговор, и он отослал дочь в виварий.

— Время кормить животных, Регина.

— Не буду мешать вашему деловому разговору, — произнесла Регина. — Тики, идем со мной, — поманила она Мартышку.

Тики без особой охоты перебралась на плечо Регины и вцепилась передними лапками в ее густые волосы.

Решив все вопросы, касающиеся будущей совместной работы, Штайниц стал прощаться. Профессор проводил его в прихожую, куда вышла и Регина. Она подала гостю корзинку, из которой пытался вылезти сиамский котенок.

— Мой ответный подарок фрейлейн Эрне.

— Какая прелесть! — восторженно произнес Штайниц. — Эрна будет безумно рада такому подарку.

Регина, сделав легкий реверанс гостю, возвратилась в гостиную. Штайниц проводил ее долгим взглядом, затем надел пальто и взял в руки шляпу.

— Рад буду, дорогой профессор, работать вместе с вами для нашей победы! — сказал он и, поклонившись, вышел на улицу.

Шмидт чувствовал себя утомленным и не стал спрашивать, почему именно «для нашей победы»? Хотя из этой последней фразы можно было и без объяснения понять, что его самостоятельной работе приходит конец и, очевидно, отныне она будет направлена на победу в войне с русскими. Вместе с тем профессор сознавал: совместная работа со Штайницем в новой лаборатории давала возможность быстрее осуществить свои опыты по созданию новых гербицидов, благо расходы на исследования брал на себя концерн «Фарбениндустри». Да и помощники-лаборанты у него появятся, работать станет легче.

И все же он еще надеялся в душе, что затея с созданием лаборатории в Шварцвальде лопнет и решение будет пересмотрено.

3

Надежды профессора Шмидта не оправдались: едва лишь сошел снег, как в Шварцвальде появились солдаты-строители и эсэсовцы-охранники. Первым делом был возведен жилой городок барачного типа в полутора километрах от усадьбы Шмидта. Со второго этажа, из профессорского кабинета, была видна часть построек, примостившихся на опушке леса, возле речки. За жилым городком, в лесной чаще, подготавливалось место под лабораторию; об этом говорили частые глухие взрывы, доносившиеся до Вальтхофа. Очевидно, корчевали пни спиленных вековых деревьев и рыли котлован под фундамент.

Штайниц сдержал свое слово. У Шмидта появились три помощника: два молодых химика-органика и опытный бактериолог. Прибыл и контейнер с новейшим оборудованием. Приборы даже не уместились в маленькой лаборатории, пришлось занять еще одну комнатку, служившую ранее кладовой.

Особенно была довольна Регина. Если раньше в хозяйстве ей помогал только старый одинокий Гюнтер, переехавший вместе с профессором из Берлина в Вальтхоф, то теперь кухней и уборкой помещения стала заниматься служанка — тетушка Марта. В распоряжение Шмидта предоставлялась машина. Намного увеличивались количество и ассортимент продуктов, что было особенно кстати: с началом стройки в доме все чаще и чаще стали бывать офицеры, все как один влюбленные в Регину, и их приходилось угощать.

Симпатией Шмидта пользовался лишь начальник строительства полковник фон Айзенбах. Оказалось, что Айзенбах раньше вел курс лекций по архитектуре на строительном факультете Берлинского университета и помнил пытливого, способного студента Альберта Шмидта. Это еще больше сблизило командира бригады с профессором, всякий раз заводившим разговор о сыне.

В каждый свой приезд бывал в доме Шмидтов и их сосед барон Карл Тирфельдштейн, беспрестанно курсирующий между своими имениями в Шварцвальде и Восточной Пруссии, заводом сельскохозяйственных машин под Парижем и конторой по сбыту продукции в Берлине. В начале войны с русскими барон вдруг получил звание подполковника интендантской службы и сразу же поспешил показать свой новый, с иголочки, офицерский мундир прелестной хозяйке Вальтхофа.

Не забывал профессора и доктор Штайниц, считавший своим долгом информировать будущего руководителя химического отделения лаборатории о ходе строительных работ. Штайниц всегда приезжал под вечер, в конце рабочего дня. Но однажды черный «мерседес» подкатил утром.

— Папа, к тебе доктор Штайниц, — позвала Регина.