Десятый принц

Наверное, поэтому королева, покидая апартаменты, ворчала еле слышно:

– Правду говорят мудрецы: многие знания – много печали.

Сцена 17

Хорошо просыпаться здоровым, ничего не болит. Да и в сознание возвращаться не в пример комфортнее, когда не терзают кошмарные боли. Но совсем иначе себя ощущаешь, когда тебя хватают за руки и ноги, начинают разрывать на части и ты возвращаешься в мир живых орущим от неприятнейших ощущений.

Фредерик не стал сдерживаться, когда пришёл в себя и понял, что его разрывают на части. Просто взял и заорал от страха и предельно негативных болевых ощущений. Некие толчки и вибрация стихли, но боль никуда не делась и не уменьшилась, поэтому принц закричал снова. Но на второй вопль ему не хватило ни сил, ни влаги в гортани, и он сорвался на сипение. После чего расслышал грубый окрик знакомого голоса:

– Не стоять! Живей несите! Чего уставились как бараны на новый горшок?!

Движение и тряска тут же возобновились, и, невзирая на отсутствие разрешения задавать вопросы, кто-то проворчал еле слышно:

– Но ему же больно!..

– Конечно! Наверняка позвоночник повреждён! – теперь уже голос был узнан без проблем, потому что иных таких горлопанов землянин в своей жизни не встречал. – Но если ты будешь стоять и его рассматривать, то он точно копыта отбросит, а это весьма чревато для вас всех… Осторожней! Укладывайте!.. Закрываем… Пальцы убери, раззява!

Положение тела сменилось, хотя так и продолжало казаться, что его рвут на части, затем что-то тихо загудело, дохнуло жаром, и перед очередным провалом в бессознательное состояние Фредерик понял, что он в лечебном модуле, скорей всего аналоге белого цилиндра.

Второй раз он осознал себя после того, как проснулся. И ощущения разнились от предыдущих пробуждений. Почти ничего не болело, тело никто не рвал на части и дико хотелось пить, кушать и… снова кушать. Гул вокруг продолжался, но к нему добавилась ещё и вибрация. Непонятный полумрак мешал рассмотреть предметы вокруг, попытка пошевелить руками и ногами не удалась: те были мягко, но прочно чем-то прижаты.

«Меня лечат или голодом морят? – возмутился принц, ещё пару раз дёргаясь и прикладывая к этому бо́льшие усилия. – Или здесь такая методика оздоровления?..»

Видимо, пробуждение раненого устройства зафиксировали. Ложе мягко двинулось вперёд, свет усилился, потом взору предстало открытое хорошо знакомое пространство внушительного помещения: холл арсенала. Ну и напоследок станина кровати поднялась в изголовье градусов на тридцать пять.

– Это что, мне напоминают, что я дома? – попробовал землянин голос. – Или как?

– Как! Ибо тебя банально вывезли на прогулку! – послышался из невидимых громкоговорителей голос сержанта. – Нам показать, что ты пошёл на поправку и уже не орёшь, словно тебя живьём режут.

– Э-э…? А разве меня не резали? – удивился Фредди. – И почему медики меня не смотрят?

– Ха-ха! О враче размечтался? Или мечтаешь молоденьких медсестёр пощупать?..

– Я женат!

– …Отвечать не следовало, вопрос был риторический. И так уверен, что мечтаешь… А по поводу осмотра, так тебя даже из скафандра не вынули, так и лечат сквозь него… Ты лучше скажи, сильно голоден?

– Не то слово! О враче потому и мечтал, что хотел его…

– Тихо, тихо! – притворно всполошился Эйро. – Не то наши умники услышат и такое с тобой сотворят, что только жидкую манную кашку хлебать будешь. А о голоде по себе знаю, сам вот так пяток раз валялся… Тебя, правда, полноценно кормят прямо в кровь, но по себе знаю, чего такое питание стоит. Потому сейчас бойца пришлю, он тебя малость взбодрит добавочной порцией. Э! Только ты его долго не задерживай! Ему ещё тонуть, как всем…

Фредерик попытался задавать вопросы, но ни слова в ответ больше не раздалось. Зато через пару минут послышался топот и появился Шестой, всем своим видом излучая радость и дружелюбие. В руках он волок вазу для фруктов с тремя уровнями, на которой громоздились разные вкусности и несколько емкостей с кисломолочными продуктами.

– Ха-ха! Живой! В самом деле подлечился! – начал он кричать издалека. – А мы сидим, обедаем, вдруг этот горлопан как рявкнет: «Шестой! Собрать передачу, отнести Десятому и накормить! Через четверть часа сам должен прыгнуть в резервуар и утонуть! Бегом!»

– Разве он до того ничего не говорил? – удивился землянин.

– Не-а! Или ты забыл, что мы от его столика ничего не слышим, когда он не хочет быть услышанным?

– Ах, да… – пришло запоздалое воспоминание. – Но тогда и ты следи за словами, командир тут каждое слово моё слышал. И рот-то закрой! Лучше меня покорми…

Шестой спохватился, перестал озираться и принялся кормить выздоравливающего товарища. При этом без понуканий, довольно бойко начал пересказывать последние новости: