Десятый уровень

Постапокалиптика зацепила меня намертво. Все свободное время я проводила за компьютером. Дама бальзаковского возраста, помешанная на игрушке для тинейджеров! Это действительно напоминало манию, хотя я и убеждала себя, что потеряю к игре интерес, как только пройду все уровни. А сделать это оказалось ой как непросто. Похоже, мутанты обладали способностью учиться и совершенствоваться в военном деле. Поймавшись на какую-то хитрость, в следующий раз подобной ошибки они уже не допускали. Я гибла раз за разом и упорно начинала с самого начала – от разрушенной станции метро, с одной аптечкой и пистолетиком без запасных обойм. Мне очень хотелось узнать, кто придумал эту игру, но никаких выходных данных и копирайтов обнаружить так и не удалось.

Примерно через полгода мне удалось наконец подняться до последнего уровня. В отличие от предыдущих он был командно-сетевым. Чтобы попасть в команду, надо было набрать определенное количество очков. Странное дело, мы с Гоблином добрались до  десятого уровня почти одновременно. И если до нашего появления команда была чем-то аморфным, то уже через пару недель мы играли строго определенным составом. Если кто-то не мог – значит, не играли вообще. О времени договаривались заранее.

Так уж вышло, что все мы, не сговариваясь, отправили в игру своих абсолютных двойников. Однако настоящих имен не называли – только ники. Общались в ходе игры по скайпу. Кроме меня, Кляксы и Оршавенда, все были из разных городов, а Секунда и вовсе жила в Германии. Оршавенд с Кляксой уже по ходу игры встретились в реале, и у них начался вялотекущий роман.

Все мы были одинаково одержимы и бредили победой над мутантами. Зачем? Думаю, ответа на этот вопрос не существовало. Равно как и на вопрос о том, что же было в этой игре такого притягательного. Однако проиграв, мы снова и снова пробегали первые уровни и назначали время новой битвы.

Гоблин был прирожденным тактиком и стратегом. Родись он чуть пораньше – наверняка смог бы стать гениальным полководцем. Он предугадывал все ходы мутантов, разрабатывал новые планы, менял их на ходу. И часто мы были в одном шаге от победы – на земле, истекая черной кровью, лежали восемь, а то и девять мутантов. Но… все же они были сильнее и хитрее. Они учитывали и наши ошибки, и свои.

Что касается меня… Я состояла при Гоблине чем-то вроде замполита. При всех своих талантах Гоблин был несколько прямолинеен и не очень хорошо ладил с людьми. Я же, не будучи профессиональным психологом, почти мистическим образом соединяла всех в единое целое. Разница в возрасте (я была старше всех) совершенно не мешала в игре, а когда мы встретились во плоти, в экстремальной ситуации, это обстоятельство еще больше оказалось в мою пользу.

Нам снова не повезло. Как будто они читали наши мысли и знали наперед каждый наш шаг. Мы перестраивались, по ходу меняли тактику – ничего не помогало. И только когда нам пришлось совсем туго, Гоблину удалось подстрелить одного из мутантов. Да и то мне показалось, что мутант позволил

ему это сделать. А почему бы и нет? Возможно, это игра должна продолжаться без конца. «Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейку», - вспомнила я «Наутилус-Помпилиус».

Мутанты отступили, Локи с Медведом столкнули в море труп, истекающий черной, похожей на мазут, кровью. Проффу перевязали раненое плечо и оставили под навесом на попечении Крысы-Ларисы, которая хоть и вздыхала по Гоблину, но все же пребывала в статусе «всехней» девушки.

Обычно после схватки все расходились кто куда. Поискать еды, потискать в укромном закоулке Крысу-Ларису, просто размяться. Мы с Гоблином развели костер, закопали в золу картошку и сидели, любуясь звездами. Раньше в городе никогда не было таких звезд – их приглушали огни.

- Кем ты была раньше? – спросил Гоблин.

- Мы же договорились, прошлое – табу, - ответила я, встряхнув головой, чтобы отогнать непрошеные видения.

- Прости.

Мы замолчали. Из развалин доносились счастливые кошачьи вопли – там свили себе гнездо Оршавенд с Кляксой.

- «После боя сердце просит музыки вдвойне», - усмехнулся Гоблин. – Все правильно, смерть и жизнь. Оршавенд говорил, что раньше у них никогда не было такого чумового секса. Но вообще-то это проблема.

- Что именно? Оршавенд с Кляксой?

- Нет. Секс в постапокалиптическом обществе. Да и вообще, в любом закрытом и немноголюдном обществе. Пока парни держатся исключительно за счет давалки Крысы и не претендуют ни на Кляксу, ни на тебя. Но неизвестно, сколько такое продлится. В конце концов она всем надоест.

- Я для них старовата.

- Не в этой жизни. Ты очень еще даже ничего. Скорее, их смущает твой статус всеобщей мамы. Такой своего рода инцест. Но это преодолимо.

- Я не очень люблю антиутопическую фантастику, но обычно в таких книгах или фильмах женщины либо принадлежат всем, либо только доминантным самцам. Но, по любому, их мнения никто не спрашивает.