Деспот (СИ)

Меня передергивает. Омерзение от того, что кто-то рылся в моих вещах, такое же, как от поступка жениха. Да. Мне же обещали рассказать.

– Что с Андреем и Леной? – спрашиваю, уже совсем не уверенная, что хочу знать.

Марич равнодушно пожимает плечами:

– Он госпитализирован, – Саша внимательно на меня смотрит, но у меня ничего не отзывается, никакого сочувствия, наверное, я плохой человек. – Его родители срочно возвращаются. Кроме травы, в доме обнаружены интересные видео, от которых была в шоке даже Смагина. Его можно посадить, если захочешь, а можно организовать без огласки отступные под судебный запрет. Увы, у нас это распространяется только на звонки и переписку, но это решаемо.

Сначала я вскипаю, но потом до меня доходит. Это Кастрыкины, публичные люди. Рядовой неудавшийся насильник, никого бы не заинтересовал, а так журналисты будут полоскать историю много месяцев и заляпают грязью все, в том числе и меня. Стоит только вспомнить, что они устроили семье Раевских, хотя там никакого криминала и не было, просто нашелся взрослый внебрачный ребёнок. [Эту историю можно прочитать здесь - https:// /ru/book/zhena-dorogo-b423033 ]

– У тебя есть время подумать.

– Мне сложно принять, что ему за это ничего не будет, – честно отвечаю я.

Марич поднимает бровь:

– Кто сказал?

Помолчав с минуту, я все-таки уточняю:

– А Лена?

Марич молча достает телефон и показывает мне фото обритой налысо Лены, у которой на ключицах видна воспаленная красная татуированная надпись «почётная давалка».

Я в шоке. Это жестоко.

– Сведёт, но не сразу. Её родители сейчас пытаются договориться с моими юристами, когда их устроит предложенное, мы тебе покажем.

Чувствую себя ужасно, но Саша кругом прав.

– Катя занимается поминками. Есть какие-то пожелания? – Марич меняет тему, и я ему благодарна. В общем, он был прав, когда вчера обошелся без деталей.

– Честно? Я даже не знаю, что требуется… Если только съездить на кладбище… Я была не в себе и даже не помню место…

Марич, посверлив меня взглядом, кивает.

Не понимаю его отношения к родителям.

– Мама говорила, ты раньше был другом отца.

– Скорее, бизнес-партнёром, который стал хорошим приятелем.

– Но что-то изменилось?

– Моё отношение.

– Но бизнес вы продолжали ввести, – я этого не понимаю.

– На то он и бизнес, – усмехается Саша, – но доверять Диме я перестал. И не зря.

Его слова режут ухо, потому что они звучат как подтверждённое предательство отца, которого я всегда считала безупречным.

Марич поднимается из-за стола:

– Катя сегодня перекинет тебе информацию по поминкам и разошлёт всем приглашение.

– Родственникам я сама, – тяжело вздыхаю я.

У меня на телефоне куча пропущенных звонков и непрочитанных сообщений от тети. Я трусливо не стала даже их открывать. Но если и на поминки ее позовет посторонний человек, это будет слишком.

Не уверена, что я морально готова разговаривать с тетей Олей, лучше позвонить дяде Сереже. Да, так и сделаю.

– Как считаешь нужным. Я на связи.

Я остаюсь одна допивать остывший кофе. Уже после того, как в открытое окно я слышу звук закрывающихся за машиной ворот, мне приходит сообщение от Марича с контактом Борзова.

А это что?

Незнакомый номер.

Открываю.

Фото. На нем мой Лоло с оторванной головой.

Глава 20

Я плохо в этом понимаю, но это похоже на откровенную угрозу.

Неприкрытую.

Кто-то снова проник в дом родителей, и никакая хвалёная охрана посёлка не помогла.

Впрочем, и Марич, и Лютаев твёрдо уверены, что это кто-то знакомый, свой.

Может, конечно, меня хотят напугать, чтобы… не знаю, что… но это вряд ли родители Лены или Андрея. Они не могут не понимать, что раз мои проблемы решает Марич, то это все только усугубит. В нашем кругу с этим все достаточно прозрачно.

Значит, это действительно из-за наследства, и Саша прав.

Хороша же я. Разумеется, моя растерянность извинительна, но я просто все свалила на покровителя и ничего не делаю сама, чтобы спастись.

Болонка.

Надо хотя бы выяснить, кто, кроме меня наследник, а кто будет наследовать мне.

Список наследников ограничен… Мерзко.

Я все ещё бессмысленно пялюсь на фото, когда в столовой появляется Борзов.

Господи, надо хотя бы спросить, как его зовут.

– Анастасия Дмитриевна, какие сегодня планы?

Я поворачиваю к нему экран.

– Пропало всякое желание выходить из дома, – сдавленно произношу я.

Нахмурившись, Борзов забирает у меня из ослабевших рук смартфон и пишет кому-то сообщение. Вернув мне аппарат, он отходит к окну, и оглядывая доступную взору территорию, принимается кому-то звонить.

Смотрю. С моего телефона он переслал сообщение с припиской «Макс, надо пробить номер. Борзов».

В голове пусто и звонко. Кофе остыл. В груди страх смешивается с иррациональной глупой обидой за игрушку. Будто мне десять, и кто-то всерьез обидел Лоло.

Я схожу с ума. Еще немного, и мне будет нужен не психолог, а психиатр.

– Это где? – возвращается ко мне Борзов.

– В доме родителей, – меня морозит, на заднем фоне за пингвином видно знакомое мне покрывало.

– Охрана?

– Поселковая, – обхватываю себя руками за плечи.

– Кто в доме?

– Никого, – сглатываю я ком в горле.

– У кого есть ключи?