Детектив Галилей

— Фудзикава принёс на пляж подготовленный таким образом натрий и подплыл к Рёко Умэдзато. Затем опустил его в воду поблизости от неё. Или же, поскольку, как я слышал, она плавала на надувном матрасе, каким-то образом прикрепил натрий к матрасу.

Кусанаги понимающе кивнул. Теперь даже для него, полного профана в физике, всё прояснилось. Впрочем, поскольку преступник был мёртв, убедиться, что всё было именно так, как сказал Юкава, уже не представлялось возможным.

— По словам Мацуды, натрий был украден в середине августа, как раз тогда заходил Фудзикава, — сказал Кусанаги, вновь присаживаясь.

Мацуда проводил исследования теплообменных систем с помощью жидкого натрия. Для Фудзикавы, когда-то занимавшегося в той же лаборатории, украсть натрий не составляло труда.

— Интересно, о чём они тогда говорили — Мацуда и Фудзикава? — пробормотал Юкава, присев на край стола.

— По словам Мацуды, Фудзикава жаловался на свою судьбу. Мол, всё в его жизни происходит против его желания — и то, что он в студенческие годы попал в лабораторию профессора Ёкомори, и то, что помогал Мацуде в его исследованиях, и то, что поступил в компанию «Нисина инжиниринг». Последней каплей стало то, что в фирме его перевели на работу, которая его абсолютно не интересовала.

Юкава покачал головой:

— Как глубоко уходят корни…

— Глубоко. Сказать по правде, я ещё не всё до конца ухватил, — признался Кусанаги и раскрыл блокнот. Он хотел посоветоваться с Юкавой не только по поводу натрия, но и об обстоятельствах убийства.

По рассказу Мацуды, Фудзикава мечтал поступить в лабораторию профессора Кисимы. Однако его желанию не суждено было сбыться из-за того, что у него не оказалось необходимого для этого балла, а именно — он не прослушал спецкурс профессора Кисимы.

— Причина была весьма тривиальной: он забыл записаться в учебной части. А когда спохватился, было уже поздно, срок подачи заявлений истёк. Фудзикава поспешил в учебную часть, чтобы исправить свою оплошность, но…

— Ему не позволили, — прервал Юкава. — Мне жаловались студенты, что наша учебная часть в этом отношении необычайно сурова. Я и сам в своё время имел с этим проблемы.

— А отказала ему не кто иная, как Рёко Умэдзато.

— Понятно, — сказал Юкава.

— Тогда Фудзикава обратился с просьбой непосредственно к профессору Кисиме. Если бы профессор согласился, задним числом его могли бы включить в группу.

— И что профессор?

— Отказал, — сказал Кусанаги. — По какой причине — этого Мацуда не знает.

Юкава слегка склонил голову набок.

— Мне кажется, я знаю причину.

— И какова же она?

— Об этом после. Так как же поступил Фудзикава?

— А что он мог сделать? Он пропустил важнейший лекционный курс. В результате не смог, как мечтал, попасть в лабораторию профессора Кисимы. Волей-неволей пришлось идти к профессору Ёкомори.

— В итоге против желания учился, против желания поступил на фирму, против желания выполнял работу… И всё, получается, из-за этих двух…

— Да. Из-за Рёко Умэдзато и профессора Кисимы, — Кусанаги почесал голову. — Но из-за этого — убивать? Мацуда считает, что у него начался своего рода невроз.

— Это сказал Мацуда? — Юкава широко раскрыл глаза. — Что у Фудзикавы был невроз?

— Да.

Юкава поднял глаза к потолку. Судя по выражению лица, что-то обдумывая.

— Что с тобой?

— Нет, ничего, — Юкава потряс головой. — А что он говорит об убийстве Фудзикавы?

— По словам Мацуды, когда он узнал про то, что произошло на пляже, он по характеру взрыва и по имени жертвы догадался, что преступник не кто иной, как Фудзикава. Он тщательно осмотрел лабораторию и обнаружил, что количество натрия уменьшилось.

Мацуда тотчас отправился на квартиру Фудзикавы. Хотел убедиться в своей правоте.

Фудзикава не стал отпираться. Признался, что взрыв устроил он. Мало того, заявил, что планирует убить ещё одного человека. На этот раз — профессора Кисиму.

— В этом месте показания Мацуды становятся не вполне понятны, — продолжал Кусанаги, нахмурившись. — Якобы Фудзикава сказал ему, что теперь и вам всем крышка, а он вспылил и убил его. Почему «всем крышка», почему Мацуда пришёл в такую ярость, что совершил убийство, — это всё ещё не ясно.

— Теперь понимаю, — Юкава, поднявшись, подошёл к окну.

— Есть какие-то соображения?

— Кое-какие есть. Но ничего экстраординарного. Такое случается сплошь и рядом.

— Выкладывай, — Кусанаги повернулся вместе со стулом в его сторону.

Юкава, скрестив на груди руки, стоял у окна. Его лица не было видно.

— Для начала надо сказать несколько слов о прошлом энергетического отделения. Раньше оно называлось отделением атомной энергетики.

«Теперь понятно, чем они там занимаются!» — подумал Кусанаги.

— Название изменили из-за того, что в последние годы резко ухудшился имидж атомной энергетики. Вследствие этого и направление исследований постепенно стало меняться. Но, разумеется, сохранились и прежние темы. Одну из них разрабатывал Мацуда. Теплообменные системы, использующие жидкий натрий, строго говоря, имеют лишь одно применение. Знаешь какое?

— Нет, — честно признался Кусанаги, а про себя добавил: «И на кой чёрт мне это знать?»