Детектив и политика 1992 №1(17)

Я положил перед окошечком чек, полученный от Мэри Харрис. Мышка удивленно воззрилась на меня, однако выдала деньги без звука, даже не проверив платежеспособность клиента. И тут меня вдруг осенило.

— Скажите, золотко мое, вам часто приходится заниматься финансовыми операциями для мисс Харрис?

Девица холодно взглянула на меня.

— Мы не вправе давать информацию о клиентах. Понимай так — что часто, подумал я.

— Кому она обычно отправляет деньги?

— Если вы не прекратите расспросы, я пожалуюсь мистеру Эвансу, — пригрозила Мышка.

Ой, как страшно! Я полез было в карман, но затем передумал. Двадцаткой эту зануду не подмажешь, а большей суммой я не мог пожертвовать. Кстати, чикагский инструктор тоже предупреждал, что если какую-либо информацию нельзя получить за двадцать долларов, то, значит, без нее можно обойтись вообще. Я склонился к окошечку поближе.

— Вы знаете, что мисс Харрис убита?

Девица побледнела и с трудом подавила вскрик. На миг физиономия у нее сделалась вполне человеческой.

— Эти деньги она вручила мне в качестве задатка, но теперь ее поручение можно считать аннулированным.

Мышка внимательно слушала, и, если бы не о ней шла речь, я бы даже рискнул заметить, что глаза у нее заблестели. Вот это да, не жизнь, а роман с приключениями.

— Полагаю, вы со мной согласитесь, что я не вправе их оставить себе.

Это был неверный ход. Мышка задумалась, а этого я никак не мог допустить. Надо было ковать железо, пока горячо.

— Вот я и решил вернуть эти деньги, и мне подумалось, что лучшим адресатом будет тот человек, кому доверяла свои средства мисс Харрис.

Девица задумчиво смотрела на меня. Я задал ей непростую задачку. И вдруг физиономия ее прояснилась.

— Давайте перечислим всю сумму тому адресату.

Настал мой черед выкручиваться.

— Неужели, по-вашему, я должен заглазно отдавать деньги бог весть кому! А вдруг это шантажист? Сами знаете, как это бывает в наше время.

Аргумент подействовал. Пальцы ее забегали по клавишам, и на мониторе появился адрес. Наморщив лоб, она уставилась перед собой, словно колебалась, как поступить, но я не настаивал. Силовой прием в таких случаях может вызвать обратный результат. Наконец она решилась. Нажала кнопку принтера, и в следующую секунду я держал в руках бумажку с адресом. Спрятав ее в бумажник, я удалился с чувством одержанной победы.

Преследователей я засек случайно. Что не лучшим образом характеризует меня как профессионала. Выйдя из дома, я проверил, нет ли за мной «хвоста»: похоже, на сей раз я не удостоился такой чести. Разумеется, это меня не расстроило. И вот сейчас перед самым носом у меня светофор переключился на красный свет, а мне неохота было тормозить. Я проскочил перекресток, и вдруг какая-то зеленая тачка, отделенная от меня тремя автомобилями, рванула в обгон следом за мной. Дня два назад я бы и внимания не обратил, но сейчас насторожился. Вроде бы бесцельно кружа по улицам, я приглядывался к происходящему позади. Город я знал как свои пять пальцев. Ведь я зарабатывал себе на хлеб тем, что преследовал других, а для этого необходимо было досконально изучить городские улицы. Полиция работает иначе, используя три-четыре машины, радиосвязь, центрального диспетчера, который неотрывно следит за развитием событий по плану города. Весь мой машинный парк состоял из верного старого «форда» и еще нескольких колымаг, которые я время от времени брал напрокат в соседнем гараже. Я сам себе диспетчер, план города держу в голове, а выигрываю я за счет того, что знаю, с какой периодичностью переключается тот или иной светофор, на какой улице одностороннее движение, а какая временно перекрыта, знаю, где ребятишки имеют обыкновение играть посреди мостовой, а где путь могут перегородить фургоны, ставшие под погрузку.

Ну а сейчас я наблюдал, не кружит ли кто по городу, петляя по улицам, как и я. Результат поразил меня. Оказывается, целых две машины висели у меня на хвосте. Я выписывал уже пятый круг в районе залива и все еще не мог определить, работают ли они сообща или даже не подозревают о существовании друг друга. Не нравилась мне эта ситуация. Можно потешаться над тем, что и для палача отыскалась веревка, но я не находил тут ничего забавного. Людям, которых преследовал я, грозили разве что жесткие условия развода и отчисления в пользу детей, хотя и это не всегда приятно. Мне же приходилось спасать свою шкуру.