Детектив США. Книга 1

— Не в том смысле, как ты думаешь. У него тогда была я. Ему просто не хотелось, чтобы совсем еще юная и неопытная Кэрол — она только что вышла замуж — оставалась одна в такой гостинице, как «Барселона». Он попросил меня взять ее под свое крыло, что я и сделала.

— Звучит слишком невинно.

— Но так оно и было. К тому же Кэрол мне нравилась. Тем летом в Бербанке я просто полюбила ее, мне иногда даже казалось, что ребенок, которым она была беременна, принадлежит нам обеим.

— А у тебя когда-нибудь был ребенок?

Сьюзен печально покачала головой:

— Нет и теперь уже не будет. В ту весну, о которой мы говорили, мне однажды показалось, что я в положении, но врач сказал, что я ошибаюсь.

— Кэрол тоже посещала врача?

— Да, по моему настоянию. Кстати, того же самого, Вейнтрауба.

— И он же принимал ее младенца?

— Не знаю. Я же говорила, к тому времени она уехала от меня к Майку Гарли. А у доктора Вейнтрауба я больше не бывала, не хотела будить неприятные воспоминания.

— Связанные с ним?

— При чем тут он? С Ральфом Хиллманом. Это он посылал меня к доктору Вейнтраубу. По-моему, они вместе служили на флоте.

Я вспомнил пухлое лицо Вейнтрауба, и меня осенило: да, я уже видел молодой вариант этого лица. На снимке в кабинете Хиллмана Вейнтрауб был одним из группы офицеров, сфотографированных на палубе авианосца.

— Все-таки странно, — продолжала Сьюзен, — можно на долгие годы забыть о каком-то человеке, а потом вдруг на протяжении нескольких часов приходится вновь и вновь вспоминать о нем. Так вот и с Вейнтраубом.

— Поясни, пожалуйста.

— Сегодня ко мне на службу приходил довольно оригинальный посетитель, я хотела рассказать о нем, но за нашим разговором забыла. Так вот, он тоже интересовался доктором Вейнтраубом.

— Ну-ка, ну-ка, кто же это?

— Он не хотел называть себя, но я настаивала и он назвался Джекменом.

— Сэм Джекмен?

— Он назвал только фамилию.

— Сэм Джекмен, мулат средних лет, по внешности и разговору — безработный музыкант.

— Он по виду действительно беден, но никак не мулат и не средних лет, а лет восемнадцати-девятнадцати, не больше.

— Опиши его.

— Тонкие черты худого интересного лица, темные, выразительные глаза.

Похоже, хорошо воспитан, но так волновался, что я с трудом его понимала.

— Что же его волновало? — спросил я, чувствуя, что тоже начинаю волноваться.

— По-моему, смерть Кэрол. Он не сказал этого прямо, но спросил, знала ли я ее. Наверно, он начал разыскивать меня из Бербанка. Он наткнулся там на мою приятельницу — она долгие годы работает на киностудии «Уорнер» — и, ссылаясь на нее, вынудил секретаршу пропустить его. Ему хотелось знать все, что мне известно о младенце Гарли, а когда я ответила, что ничего не знаю, он спросил, какого врача посещала Кэрол. Я припомнила фамилию Вейнтрауба — такие имя и фамилию, как Илайджа Вейнтрауб, забыть трудно, — и это его удовлетворило. Я вздохнула с облегчением, когда он ушел.

— А я сожалею, что он ушел.

Сьюзен с любопытством взглянула на меня:

— Ты думаешь, это был юный Гарли?

Я молча достал фотоснимки. Руки у меня дрожали.

— Лу, он жив, да? Я не могу больше видеть фотографии мертвых! — с ужасом прошептала Сьюзен.

— Жив. Во всяком случае, надеюсь, что жив.

Я разложил перед Сьюзен фотоснимки.

— Вот с ним я сегодня говорила, — без колебаний показала она на фотографию Тома Хиллмана. — Правда, сегодня он выглядел очень утомленным.

Это сын Гарли?

— Почти не сомневаюсь. Тот самый младенец, которого с помощью доктора Вейнтрауба усыновили Ральф и Элейн Хиллманы. Кстати, у тебя не сложилось впечатления, что он отправился к доктору Вейнтраубу?

— Определенно. — Сьюзен тоже начала волноваться. — Это похоже на сказку. Он ищет своих родителей?

— Как ни печально, оба его родителя мертвы. В какое время он приходил?

— Часа в четыре.

Сейчас было около шести. Я подошел к телефону и позвонил в приемную Вейнтрауба.

Справочная ответила, что он уже закончил прием. Телефонистка на коммутаторе отказалась сообщить его адрес или номер домашнего телефона. Мне пришлось удовлетвориться тем, что я назвал ей свою фамилию, дал номер телефона Сьюзен и стал ждать.

Прошел час. Сьюзен приготовила мне бифштекс и сама съела кусочек, впрочем, без аппетита. Мы сидели за столом и говорили о том о сем. Время шло, и мое беспокойство о Томе росло.

— Томас Гарли, — наконец громко сказал я. — Томас Хиллман… Он знал, что Ральф Хиллман не его отец, и считал себя подкидышем. Он бросил приемных родителей и отправился искать настоящих… Очень и очень жаль, что ими были Гарли.

— Но ты совершенно уверен, что он ребенок Гарли?

— Все соответствует тому, что мне известно о нем, и, кстати, становится понятным, почему Ральф Хиллман пытается скрыть свой интерес к Кэрол. Он не хочет, чтобы кто-нибудь узнал об усыновлении ребенка.

— Но почему?

— Он скрывал это от всех, даже от Тома. Видимо, он немного помешался на этом.

— Представь, у меня сложилось такое же впечатление… Послушай, Лу, а ты не думаешь, что он в самом деле сошел с ума и убил Кэрол?

— Возможно, но маловероятно… О чем он говорил с тобой сегодня за завтраком?

Сьюзен брезгливо поморщилась: