Детектив в путешествии

У Игоря были золотые руки. Он быстро приехал и все сделал. В том, что в маленькой комнате, где стояла большая кровать, застеленная свежим бельем, они не выключат ночники, Марина не сомневалась.

К ней хотела приехать вечером подруга с мужем, но Марина болеет: простудилась под дождем, когда шла с кладбища, и рано ляжет спать. Она открыла дверь Насте и Володимеру, и сердце вопреки всему обрадовалось им. Сестренка, младшая, сероглазая, маленькой была такая серьезная. Володимер, такой открытый и радушный, он приехал из другого лета, более яркого и счастливого. Но от волнения Марина не могла рассмотреть их хорошо. Только детали. Это были убийственные детали. Настя была не накрашена, ни капельки. Как у себя дома перед сном. Она не хотела тратить время на то, чтобы умываться. Для другого приехала, она спешит это получить. Получить мужчину, который без нее по ней с ума сходил два года, а она утром не могла сообразить, о ком речь. Володимер… От него просто слепило глаза. Марина видела только шоколадные руки, от которых жар чувствовался на расстоянии, и взгляд… Другой взгляд, не тот, который она помнит. Его светло-карие, ореховые глаза смотрели требовательно и нетерпеливо с загорелого, нестерпимо мужского лица. Марина увидела себя где-то на краешке его радужки. Он по-хозяйски стал накрывать стол, сам все находил, как будто он здесь не впервые и не на одну ночь. Рвал хлеб, разливал вино.

Настя сказала после ужина:

– Я оставила Косте записку, что ты простудилась. Он был вне доступа. Может позвонить.

– Так я на самом деле простудилась, – и Марина закашлялась, прижала к носу платок. У нее искривленная носовая перегородка. Насморк не кончается. – Я ему скажу, когда позвонит. Если ты будешь уже спать.

Они ушли. Марина будет помнить эту ночь и на том свете. Она стояла много часов босиком в темной пустой кухне и смотрела в окошко, сделанное Сушковым. Красиво действительно получилось. А они, как Марина и думала, не выключили ночники. Более того, Володимер включил бра и настольную лампу. Он хотел все видеть и запомнить. Он носил Настю в ванную, дверь они тоже, конечно, не закрывали, купал, как ребенка, кутал в полотенце, сушил капли воды губами. Ох, как хорошо Настя вспомнила, кто это такой! Марина в свои сорок пять лет понятия не имела, что так бывает. Так страшно, бесстыдно, так красиво, так мучительно, так сладко и окончательно. Так жестоко по отношению ко всем людям, которые страдают от того, что этим двоим сладко. Марину физически тошнило от постельных сцен в кино. Она – чопорная старая дева. Вот и довелось узнать, что те сцены действительно мерзость и фальшивка.

Утром они завтракали, как примерная семья. Марина доложила, что Костя звонил, она ему все сказала. Он ей пожелал выздороветь, Настю просил не будить. Володимер уходил из ее дома, как изгнанник из рая. На пороге остановился, сказал:

– Ох, я забыл.

Вытащил из одного пакета, с которым приехал к Марине, два завернутых в атласную бумагу свертка. Один был больше. Его он протянул Насте. Меньший – Марине. Поцеловал ей руку, страстно благодарил. За приют утоленной страсти. Да нет, не утолил он страсть. Глаза опять другие. Потерянные и голодные. А у Марины осталось столько вкусной еды в этих его пакетах. Они выходили, когда Насте позвонил муж. Она положила свой пакет с подарком на стол, чтобы достать телефон. Поговорила, а пакет забыла. Марина видела и ничего не сказала. Володимер, к счастью, не заметил.

Марина, когда они ушли, раскрыла сначала свой подарок. Там была золотая коробка с набором ароматических масел. Она прочитала «Золотая роза», открыла флакон, запах был сладким, стыдным, душным. В пакете Насти оказалась такая же коробка – какой справедливый этот мужчина Василки, – а под коробкой красивый, тоже весь в золотом орнаменте русско-болгарский словарь. На первой странице было написано: «Чудно красива жена».

От слова «жена» Марина едва не потеряла сознание. Бросилась к компьютеру, нашла в гугле переводчик с болгарского… Чуть отлегло. Это всего лишь: «Дивно красивая женщина». Просто женщина, а никакая не жена.

Позвонила Василка. Марина начала что-то говорить, подруга впервые резко и гневно сказала:

– Как ты можешь мне врать! Они были у тебя. Ты пустила их. Ты, моя подруга, порядочная женщина…

Ну вот и Марина получила свой комплимент. Дальше нужно было бежать и спасаться. Срывать их постельное белье, раскладывать по другим пакетам оставшиеся фрукты и сладости, разносить ученикам, которые не уехали на каникулы. Она так бегала по поселку, возбужденно и слишком весело о чем-то говорила. Рассказывала про отдых в Болгарии, о том, как чуть не утонула в Дунае, о том, как ее спасли.

– И этот человек вчера приезжал ко мне. С моей сестрой.

Так удалось убить день. За это время погода стремительно менялась: то солнце, то грозовые тучи. Гроза медлила, откладывала выстрелы и удары. Оставляла на ночь, когда Марина останется одна.