Детектив в пути

- Да вы были когда-нибудь в Питере?! Это же чудесный город!… Лучший, наверно, город на земле!… Боже, как же я люблю Питер! Разве можно его сравнить с нашей Белокаменной!…

- Возможно. Но мне-то надо в Москву.

- Тогда зачем вы, простите меня, летите в город на Неве? Кто вас туда гонит?

- Местные авиалинии. На Москву у них, видите ли, нет билетов. Ни на сегодня, ни на завтра, ни на послезавтра. Поэтому буду добираться кружным путем. Бешеной собаке шестьсот верст не крюк… «Там, где Нева становится морем, вижу я Крымский мост!…» - приятным баритоном пропел он.

- Да, - глубокомысленно заметила я, - с современными средствами транспорта Северная столица становится пригородом Первопрестольной. Или наоборот.

- Вот именно!… Так что прилечу и рвану сразу из Пулково на Московский вокзал, а там уж найдется хоть один билет на паровоз до Белокаменной.

- Вы настоящий авантюрист, - глубокомысленно изрекла я. И уточнила: - В хорошем смысле этого слова.

- А что остается делать? Мне завтра утром обязательно надо быть в Москве.

- А вот мне не надо, - вздохнула я, вспоминая свою пустую квартиру.

- Да? Что ж, - философски заметил собутыльник, - складывается ситуация, которая может служить аллегорией жизни вообще, в самом широком смысле этого слова.

- Это как? - не поняла я.

Парень усмехнулся.

- Те, кому место в самолете (или другое благо - безразлично), фактически отнимают его у того, кому оно позарез необходимо.

- А вы философ, - вслух заметила я, а про себя подумала: «Хайдеггер, блин!… Деррида!…»

- Нет, я психолог.

Коньяк был допит, виски незнакомца тоже. Однако посадку еще не объявляли.

- Еще один коньяк и одно виски, - бросил парень барменше и пояснил: - Позвольте мне угостить вас.

В его глазах блеснул азартный огонек.

А когда барменша поставила перед нами бокалы, он вдруг молвил:

- Давайте поменяемся!

- Поменяемся? Чем?

- Нашими рейсами. Я полечу в Москву, а вы, раз уж вам так нравится Северная Пальмира, - отправитесь по моему билету в Питер.

- Что за ерунда! - воскликнула я, пригубив вторую порцию коньяка.

- Абсолютно не ерунда! - горячечно выдохнул незнакомец. И заторопился: - Понимаете, все документы - паспорт, билет - у нас с вами уже проверили. На руках у каждого - только посадочный талон. По нему и пускают в самолет. Вы мне дадите свой посадочный, а я вам - свой. И вы полетите в Питер, а я - в Москву.

- А багаж?

- А у вас есть багаж?

- У меня нет. Все свое ношу с собой.

И я кивнула на сумку от «Вьюиттона». Пусть она куплена с дикой скидкой на суперраспродаже - не хватало еще, чтобы ее швыряли аэропортовские грузчики. Поэтому всеми правдами и неправдами я стараюсь протащить ее в самолет под видом ручной клади.

- У меня тоже нет никакого багажа!… Поэтому давайте махнемся, а?… Ваш самолет - на Питер, - кстати, вылетает даже раньше моего, на Москву.

- Ну, вы и жулик!… - засмеялась я. - Ладно: вам-то надо в столицу. Но объясните, пожалуйста, зачем этот чейндж нужен мне?

- Как?! Вы же только что сказали, как любите Петербург. А там сейчас - белые ночи. Красота - неописуемая. Разводят мосты. Ночью светло, как днем…

- Не надо мне рассказывать. Я очень хорошо знаю Питер.

- Тем более! Соглашайтесь, милая девушка. А я вам оплачу обратную дорогу из Петербурга до Москвы. В вагоне СВ. И еще, знаете, у моего друга в Ленинграде совершенно пустая квартира. На канале Грибоедова. Я позвоню ему, и вы сможете поселиться там. С видом на канал и в двух шагах от Мариинки.

- Ну, это уж слишком. Как-нибудь я смогу оплатить себе гостиницу в Питере.

- Значит, в остальном вы согласны, - весело подытожил мой новый знакомый и шлепнул о стойку посадочный талон, а сверху - пятитысячную купюру. - Это вам на дорогу в Москву.

- Ну, вы наглец! - рассмеялась я, а рука уже сама потянулась в сумочку за посадочным талоном.

То, что я в итоге согласилась, вряд ли можно считать заслугой парня с его беззастенчивым напором. Скорее, мое согласие было связано с тем, что в столице меня ждала моя пустая квартирка в Свиблово. А еще - мне ужасно захотелось сорваться. Внезапно, вдруг - уехать. Причем сорваться именно в Питер - как срывалась я туда на выходные и семь, и шесть, и пять лет назад. Неожиданно, стремительно, не предупредив никого - и даже Георгия - о своем приезде. Сесть в поезд и умчаться. И упасть ему как снег на голову. Обрушиться наглым звонком и рухнуть в его объятия прямо в коридоре…

Ужасно грустно, что в один прекрасный день срываться в Питер мне стало совершенно не нужно… И я подумала: вдруг еще можно что-то изменить?…

Меня захлестнула теплая волна ностальгии, и страшно захотелось, чтобы все стало как прежде: я - желторотая студентка, и он, петербуржец, взрослый, сильный, мужчина моей мечты, и мы идем с ним в обнимку по Мойке, а потом выходим на Дворцовую и садимся в «Ракету», и она мчит нас в Петродворец… И его объятия, и соленый ветер с моря…

Я даже не заметила, как мы с наглецом обменялись нашими посадочными талонами.

- Объявили посадку на рейс, - напомнил он мне. - На ваш рейс. В Петербург.

- Умеете вы уговаривать. - Я покачала головой.

- Работа такая. - Незнакомец не скрывал своей радости.