Детектив весеннего настроения

– Как? Когда? Кто? – Оля не до конца проснулась и плохо соображала.

– Ночью. В джакузи на улице плавала, как Павлик. А кто ее порешил, яснее дня. Среднеазиатский кузнечик. Кто ж еще? – Оля дернулась, и Оксана схватила ее за руку. – Пойди сообщи полиции, что он тут. Наряд приехал только что…

– Сама не можешь?

– Святослав уволит меня, если узнает, что я заложила его брата.

– И меня.

– Ты гражданка России с высшим образованием… Другую работу найдешь.

– Да отпусти ты меня, – разозлилась Оля и вырвала руку. Она была в ночной рубашке, той самой, прозрачной, в которой нельзя на люди показываться. – Дай умыться, одеться.

– Ой, умыться, одеться, – всполошилась Оксана. – Бегаю тут как распустеха, – и пулей метнулась к двери, ведущей в ее комнату. Оля же затворила свою.

Пока одевалась, проигрывала в памяти услышанное.

Фатиму убили.

Сбросили в бассейн… Как Павлика.

И сделал это среднеазиатский кузнечик, иначе говоря, Максимилиан.

– Нет, этого не может быть, – тряхнула головой Оля. Потом наткнулась глазами на чашку с чаем, из которой прошлым вечером Макс так и не отпил. Вчера она потеряла к нему доверие. Так почему сейчас не желает верить в то, что он убийца? Да, соблазнить женщину и убить – разные вещи, но… Что заставляет ее так упорно отрицать факт его вины? Они знакомы всего несколько дней.

Снова постучали. Теперь не так нервно и громко. Не Оксана. Кто-то другой.

– Открыто! – крикнула Оля.

В комнату зашел Андрей. Она удивилась ему:

– У тебя же выходной, а ты если уезжаешь из поместья, то на сутки.

– Вчера вернулся. Слышала о Фатиме?

– Да, Оксана сообщила.

– Ее убил Максимилиан.

– Для разнообразия скажи то, чего мне еще до тебя не сообщили, – раздраженно выпалила Оля.

– Я нашел деньги!

– Много?

– Три миллиона долларов.

– Шикарная шутка. Но неуместная. – Она взяла зубную щетку и пасту, которую в ванной не оставляла, и вышла из спальни.

– Я серьезно, Оля.

– Они на какой дороге валялись? Ты скажи, я тоже пойду поищу.

Андрей схватил ее за руку и развернул к себе. Он был на взводе. Оля никогда до этого не видела его таким. И немного испугалась. Да, за дверями полиция, но, если ее сейчас шибанут головой о стену, последствия могут оказаться плачевными.

– Мне больно, – как можно мягче проговорила Оля. – Отпусти, пожалуйста, и объясни, о каких деньгах речь.

– Извини. – Он отдернул руку, как будто испугался самого себя. – Просто я в шоке. И так получается, что поговорить о том, что буквально взорвало мой мозг, я могу только с тобой.

– Я хотела бы умыться и зубы почистить. Ты не против?

– Какие зубы, Оля? Три миллиона долларов лежат сейчас в моей комнате.

– То есть это… Это… Не бред, да?

Андрей толкнул свою дверь и жестом пригласил Ольгу войти.

Она хоть и помешкала, но порог переступила.

– Ты понимаешь, что это значит, три миллиона? – спросил Андрей, заперев дверь. После этого он шагнул к шкафу и распахнул его дверки.

– Это сто однокомнатных квартир на окраине нашего города, – ответила Ольга. – Или десять загородных домов. Вилла где-нибудь на Сардинии. И якорь от любимой яхты Абрамовича.

– Это сумма выкупа за Масю. – Андрей бросил на кровать чемоданчик-«дипломат». – Ты в курсе того, что его похищали?

– Да, – призналась Ольга. – Я навела справки, когда у нас тут появился незнакомец, которого Святослав принял как брата.

Андрей распахнул чемодан, и Оля увидела пачки долларов. Она наклонилась и рассмотрела их. Водяные знаки, тиснение, все имело место быть… Как и запах. Деньги пахли правильно. Разве что вьетнамские донги не пахли, потому что были пластиковыми. Она отдыхала последний раз в Ня-Чанге и привезла на память купюру в миллион. Она была дешевле пятидесяти долларов.

– Ты хочешь сказать, что перед нами ТЕ САМЫЕ деньги?

– Думаю, да.

– И где ты их нашел?

– В теплице с ананасами.

– «Дипломат» что, просто лежал себе?

– Нет, был зарыт в землю.

– И как ты узнал, где копать?

– Увидел вырванный куст, подошел к яме, ради интереса раскидал землю и увидел чемодан.

– Зачем ты вообще поперся в теплицу?

– Хотел посмотреть, оттуда ли лопата, которой убили Фатиму, – с этими словами Андрей захлопнул крышку, чтобы отвлечь внимание Оли от долларовых пачек – они ее как будто загипнотизировали.

– Что ты собираешься сделать с этими деньгами? – спросила она, сморгнув.

– Пока не знаю.

– Если зажать, то зачем показал мне?

– Никогда не брал чужого и не собираюсь, – оскорбился Андрей. – Но и в полицию нести деньги не хочу. Присвоят еще.

– Нужно сообщить о них Святославу. Это миллионы Ивана Глинки, считай – его. Пойди сейчас и сделай это. Лучше в присутствии полиции.

Андрей на секунду задумался, потом мотнул головой.

– Нет, погожу.

– Оставишь у себя, они тебе голову вскружат. Как Смеагорлу кольцо всевластия.

– Я хотел у тебя их подержать, ко мне то и дело кто-то шастает, но теперь понимаю, что тебя эта «преееелесть» точно в Горлума превратит, – сказал Андрей. – Ты так на них смотрела.