Детективное агентство «Аргус» [сборник]

— А другие мамы берегут своих детей! — укоризненно воскликнул Вилкин. — Я давно подозревал, что ты — неправильная мама!

— Забочусь об обеспечении своей старости, — улыбнулась Анна Николаевна. — Опять к Сергееву поедешь?

— Придется! — вздохнул Вилкин. — Неудобно напрягать старика, но без него не разберусь.

— А Улагина занимается чем — нибудь или ждет, когда ты принесешь решение?

— Я видел у нее энциклопедию, справочники, карту, — припомнил Вилкин. — Но ты права: у нее отсутствует лихорадка поиска.

Прочитав привезенную сыщиком головоломку, профессор Сергеев задумался, потом медленно произнес:

— Вам нужно обратиться к другому специалисту, мне эти понятия ни о чем не говорят. Разве что «Уицилопочтли» — один из богов древних майя.

— Южная Америка — и Крым? — недоуменно пожал плечами Вилкин. — А с гербами ничего не связано?

— Нет, — твердо сказал профессор. — Я все помню. Хотя… Что означает квадрат?

— На Востоке — символ пустоты, — напряг память Вилкин. — У Пифагора, кажется, тоже самое.

— Пустота, то есть ничего — и знак равенства месяцам… — пробормотал профессор и, схватив одну из лежавших на столе книг, начал ее листать.

— Вот! — профессор торжествующе ткнул пальцем в открывшуюся страницу. — Головоломка указывает не на герб, а на его проект. В 1875 году создатель герба Российской империи Бернгард Кене подал на утверждение Александру Второму герб Карасубазара: в золотом щите зеленый пояс, обремененный тремя серебряными полумесяцами с рогами вправо и крымчацкими шапками сверху и снизу. Но царь герб не утвердил.

— Карасубазар, с 1944 года — Белогорск, — подытожил Вилкин. — Спасибо за помощь!

Положив на стол сто евро, сыщик, не слушая возражений профессора, попрощался, вышел из кабинета и отправился в библиотеку. На выяснение необходимых сведений хватило двух часов; остальное дообеденное время сыщик провел у Свидлова, изучая полученную от французской полиции информацию о фигурантах Крымского геокэшенга.

— Знаешь, кто такая Надежда Улагина? — зайдя в дом, прямо с порога спросил Вилкин Анну Николаевну. — Внучка генерал — лейтенанта Сергея Георгиевича Улагая, командовавшего у Врангеля конной Кубанской армией.

— Улагай? — удивленно переспросила Анна Николаевна.

— Слащев, вернувшись в Россию, писал о нем как о единственном белогвардейском генерале, не запятнавшем себя грабежом. Он подал в отставку и уехал из Крыма за полтора месяца до начала эвакуации, вызвав неодобрение бывших однополчан. Более двадцати лет жил в Албании, потом — в Югославии и лишь перед смертью в апреле 1944 года вернулся в Марсель, так и не наладив отношения с коллегами… А остальные кто?

— Заторин — сын командира разведывательного отряда, участвовавшего в августе 1921 года в составе Кубанской армии в десанте на Таманский полуостров. А дед Коноводова, вахмистр Иван Коноводов, служил денщиком Улагая. Представляешь, какой узел завязался?

— А Домье?

— Перспективнейший администратор «Ситоэна». Честолюбив, умен, жесток. Помнишь, Улагина рассказывала о двух геокэшерах, утонувших на плоту? Оказывается, тот геокэшинг Домье организовывал, — и с трудом отбился в суде от обвинения родственников погибших, что плот развалился в результате устроенной Домье диверсии.

Пройдя в столовую, Вилкин вымыл руки и уселся за обеденный стол:

— Самое интересное, о чем умолчала французская полиция, сообщил Славка Чанов. Во — первых, кто — то из двоих — Заторин или Коноводов, — связан с международным криминалитетом, во — вторых, Домье — член партии «Национальный фронт», активист движения: «Франция для французов!».

После обеда, выполняя договоренность, Вилкин поехал в гостиницу «Украина». Поднявшись на третий этаж, подошел к двери номера Улагиной и замер: ему послышался непонятный шум. Еще большую настороженность вызвала незапертая дверь: толкнув ее, Вилкин, готовый ко всему, влетел в комнату.

Улагина, уткнувшись лицом в подушку, в явно бессознательном состоянии лежала на диване, а человек с ястребиным лицом рылся в ее сумках. Увидев Вилкина, грабитель развернулся и, подпрыгнув, выбросил ногу вперед, целясь в лицо сыщика. Приседая, Вилкин пропустил ногу нападающего над собой и, не меняя положения, сделал шаг вперед и ударил противника неким подобием апперкота в пах. Вопль грабителя, вероятно, был слышен на всех этажах гостиницы; упав на спину, он выхватил из — за пазухй нож, собираясь метнуть в сыщика. Выпрямляясь, Вилкин зацепил рукой и швырнул в грабителя стул, заставив нападающего вместо броска ножом отбивать стул в сторону. Сделав обманное движение, сыщик перенес центр тяжести на левую ногу, готовясь в прыжке выбить у противника нож, — и в это мгновение удар сзади по голове погрузил его в темноту.

Очнулся Вилкин на диване: том самом, где раннее лежала Улагина. Комната была полна народа: врач, убиравший нашатырь из — под носа сыщика, что — то наговаривающий в диктофон оживленный Домье, расспрашивающий Коноводова и Заторина капитан милиции, и — на заднем плане — сердитая Улагина. Заметив, что Вилкин открыл глаза, капитан поспешил к сыщику.

— Вы можете говорить? — спросил капитан милиции.