Детективы поневоле

– Даш, а зачем тебе одной трёх комнатная квартира? – спросила вдруг Вика.

– Чтобы вас поменьше видеть!

– Ну да, наоборот, если бы ты жила в однокомнатной, мы бы к тебе реже приходили.

– Конечно, приходили бы также, только мелькали бы перед глазами постоянно. А к чему ты это спросила?

– Понимаешь, я договорилась об интервью с одним человеком, и мне могут угрожать. Можно, я поживу у тебя немного?

– Ты так спрашиваешь, как будто в первый раз. Но мы же сейчас и так уезжаем.

– Да, но когда мы вернёмся, мне нужно будет побыть у тебя, пока я не возьму интервью.

– А что он такого обещал рассказать?

– Ему известны многие компрометирующие факты про каких-то известных людей, и есть доказательства.

– А почему он не пойдёт с ними в полицию? – удивилась я.

– Боится, вдруг у них и там свои люди. А с экрана он расскажет на всю страну, там уже, хочешь – не хочешь, не отвертишься.

– Да, а тебе это ничем не грозит?

– Да нет – как-то неуверенно ответила подруга.

– Как же – нет, когда сама хочешь у меня спрятаться?

– Это до тех пор, пока интервью не покажут, а потом их посадят и всё.

– То есть ты боишься, что тебе могут не дать взять у него интервью?

– Ну да.

– А ты уверена, что эту передачу вообще выпустят в эфир?

– Ну я же не дура, чтобы говорить обо всём. Я сказала – возьму интервью у одного известного человека, директора какого-то института. А потом уже ничего не сделаешь. Классная штука – прямой эфир, да?

– Ага, можно язык показать.

– Дура, ты, Баранова, непроходимая дура.

– А зачем тебе вообще нужно брать это интервью? Прославиться хочешь?

Вичка только собралась мне ответить, и видимо, не совсем цензурно, но тут раздался звонок в дверь. Я пошла в коридор, распахнула дверь и застыла – на меня смотрели в упор глаза незнакомого мужчины. Он приложил палец ко рту с шёпотом спросил:

– Жена дома?

– Нет. – таким же шёпотом ответила я.

Мужчина, рассмотрев меня спросил:

– Это 316 квартира?

– Нет, 313.

– Ой, простите, кажется, я ошибся дверью.

– Нет, вы ошиблись этажом.

Только я отошла от двери, как там послышалось шкрябанье ключа в замке.

– Кто там? – спросила я, возвращаясь.

– Водопроводчик. – огрызнулись за дверью.

Я открыла дверь и увидела Пашку.

– Ты чё так рано? – удивилась я.

– Почему рано? – в свою очередь удивился Пашка. – Как обещал, через два часа.

– Да, а мне показалось – полчаса всего прошло.

– Небось, опять с Вичкой проболтали? Посуду-то хоть вымыли?

– Паш, ты прям как муж!

– Нет, Даш, муж бы уже в глаз дал. Когда ты уже хозяйкой станешь?

– А мне зачем? Если мне уж так будет нужно, я домработницу возьму.

– И твой муж удерёт к ней.

– А я косую возьму, горбатую и старую! И вообще, ты что, сомневаешься в моей внешности?

– Нет, просто жду – не дождусь, когда ты выйдешь замуж.

– Правильно, Пашечка, не дождёсся!

– Ох, грехи мои тяжкие!

Мы прошли на кухню, где Вика домывала посуду и насвистывала марш Мендельсона.

– Вы что все, сговорились? – прокричала я, замахиваясь на Вику полотенцем.

– Ты о чём? – не поняла она.

– Не свисти, не будет денег!

– Ой ли! – усмехнулась та.

– Хватит, вы меня что, довести решили сегодня?! Первый день отпуска, а они отдохнуть не дают. – душа моя была полна возмущения, и оно вскоре грозило выплеснуться на Вику с Пашкой кофеём или, на худой конец, водой.

– Что это мы, Викусь, и правда, пристали к бедной девочке. Она работает – работает, уже дым из ушей идёт, а мы не ценим. – стал издеваться надо мною Пашка.

– Ну всё! – не выдержала я такого издевательства. – Где моя сковородка?!

– А она у тебя была? – деланно удивился Пашка.

– Пашка, по доброму прошу – заткнись!

– Слушаюсь, госпожа генеральный директор! – козырнул Пашка. – Давайте выпьем чаю, да собираться будем.

Пашка достал из пакета торт и деловито стал отрезать ровные куски.

– Пашь, режь куски поменьше, а то я их в рот не засуну.

– Да ты в свой рот и весь торт целиком засунешь, про яблоко помнишь?

Я помнила. Это было ещё в детстве, когда Пашка вышел на улицу с большим красивым ярко-красным яблоком и по-дружески разрешил мне откусить от него один раз. Я засунула его в рот, и когда половина яблока оказалась там – попыталась откусить. И в этот самый интересный момент у меня свело челюсти. Я не могла ни откусить, ни вытащить это гадское яблоко. И Пашка повёл меня в больницу. Я даже не могла реветь, а только дико таращила глаза и мысленно проклинала все яблоки на свете и Пашку вместе с ними. В больнице яблоко кое-как выковыряли, но с тех пор при этом воспоминании у меня сводит скулы.

Мы по быстрому выпили чай и кинулись с Викой в мою комнату одеваться. Через час мы уже вышли к Пашке. Тот позвонил, и поднялся охранник из нашей фирмы.

– Добрый день, Дарья Викторовна! Добрый день, Виктория Валерьевна. – поприветствовал он нас.

– Добрый, добрый. – согласилась я.

– Ну что, присядем на дорожку? – вспомнил старую примету Пашка, когда охранник стал спускаться вниз с нашими чемоданами.

– Паш, ты уж тут потише. Девочек не води, у меня здесь всё-таки картины, антиквариат. – предупредила я.

– Это тот колченогий стул что ли? – удивился Пашка.