Читаем Детерминизм и системность полностью

В методологии научного познания переход к изучению закономерностей той или иной области действительности рассматривается как важный признак теоретизации соответствующей сферы знания. С этой точки зрения следует оценивать методологическую роль категории «система». Ее применение непосредственно связано с теоретическим описанием объекта на основе отражения соответствующих закономерностей. В научном познании для этих целей используются две основные модификации понятия «система».

Первая из них ориентирована на функциональное описание поведения объектов без учета их внутренней структуры. Переход к закономерному представлению соответствующего поведения достигается в данном случае за счет системы-модели, в которой минимизировано число свойств, характеризующих смену состояний системы во времени. Набор этих свойств считается достаточным, если сохраняется детерминированность описания функциональной картины сложного объекта.

Описание реальной системы может включать бесконечное число параметров (свойств). Однако без ущерба для избранного уровня анализа от множества из этих свойств можно отвлечься, существенно сократив число значимых параметров. Классический пример — механическая задача исследования колебаний маятника. Здесь значимы лишь два параметра — амплитуда и частота, взаимосвязь которых достаточно полно определяет колебательные движения маятника. Модели функционального описания систем обеспечивают отражение законов как однозначного, так и вероятностного типов. Применение идеализаций, связанных с отражением однозначных законов, является традиционным для периода классической науки. Например, законы классической термодинамики выявлены на моделях, которые учитывают однозначную детерминацию между переменными, отражающими состояние термодинамической системы. В современной науке развивается более общий подход, связанный с применением модели вероятностно детерминированной системы. В отношении к ней однозначная модель рассматривается как предельный случай описания закономерностей связи между элементами системы.

Другая модификация системного описания базируется на представлении, что изменение состояний сложного объекта детерминируется как внешними факторами, так и внутренней организацией, структурной упорядоченностью элементов. В этом случае используются структурно-функциональные модели, построение которых регулируется требованием об устранении избыточности и неопределенности во взаимосвязи между структурой и функциями системы. Такая взаимосвязь не обязательно должна быть жесткой. Вместе с тем в соотношении функций со структурой не может допускаться произвол. Поэтому в познании и на практике удовлетворительными признают модели, которые способны оптимизировать функциональную структуру по главному параметру, характеризующему эффективную линию поведения системы.

Анализ категории «система» позволяет говорить о высокой степени гносеологической нагруженности этой категории. Она расширяет возможности сущностного отражения действительности, поскольку дает средства для перехода познания к изучению закономерно определенного состава, структуры, оснований качественной определенности и целостности объекта21.

Однако категория «система» — это не только регулятив теоретико-сущностного отражения действительности. В настоящее время сложилось новое направление применения данной категории, связанное с процессами рационализации практической деятельности.

В рамках этого направления доминантная роль от установки на выявление системы как особого предмета познания переходит к другой установке, смысл которой заключен в вопросе: чем должна быть и чем может быть система в условиях решения практических проблем, стоящих перед общественным человеком?

Система определяется здесь на уровне закона деятельности, фиксирует способ рациональной ее организации. Деятельностная трактовка понятия «система» учитывает многосторонние отношения субъекта к объекту. Она фиксирует практическую и методологическую активность субъекта. Соответственно и объект рассматривается не равный самому себе. Он берется в формах опережающего отражения, с которым соотносится процесс системосозидающей деятельности. В итоге из многочисленных связей и отношений объекта выделяются те, которые обеспечивают практически значимый способ его функционирования.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Искусство войны и кодекс самурая
Искусство войны и кодекс самурая

Эту книгу по праву можно назвать энциклопедией восточной военной философии. Вошедшие в нее тексты четко и ясно регламентируют жизнь человека, вставшего на путь воина. Как жить и умирать? Как вести себя, чтобы сохранять честь и достоинство в любой ситуации? Как побеждать? Ответы на все эти вопросы, сокрыты в книге.Древний китайский трактат «Искусство войны», написанный более двух тысяч лет назад великим военачальником Сунь-цзы, представляет собой первую в мире книгу по военной философии, руководство по стратегии поведения в конфликтах любого уровня — от военных действий до политических дебатов и психологического соперничества.Произведения представленные в данном сборнике, представляют собой руководства для воина, самурая, человека ступившего на тропу войны, но желающего оставаться честным с собой и миром.

Сунь-цзы , У-цзы , Юдзан Дайдодзи , Юкио Мисима , Ямамото Цунэтомо

Философия
Осмысление моды. Обзор ключевых теорий
Осмысление моды. Обзор ключевых теорий

Задача по осмыслению моды как социального, культурного, экономического или политического феномена лежит в междисциплинарном поле. Для ее решения исследователям приходится использовать самый широкий методологический арсенал и обращаться к разным областям гуманитарного знания. Сборник «Осмысление моды. Обзор ключевых теорий» состоит из статей, в которых под углом зрения этой новой дисциплины анализируются классические работы К. Маркса и З. Фрейда, постмодернистские теории Ж. Бодрийяра, Ж. Дерриды и Ж. Делеза, акторно-сетевая теория Б. Латура и теория политического тела в текстах М. Фуко и Д. Батлер. Каждая из глав, расположенных в хронологическом порядке по году рождения мыслителя, посвящена одной из этих концепций: читатель найдет в них краткое изложение ключевых идей героя, анализ их потенциала и методологических ограничений, а также разбор конкретных кейсов, иллюстрирующих продуктивность того или иного подхода для изучения моды. Среди авторов сборника – Питер Макнил, Эфрат Цеелон, Джоан Энтуисл, Франческа Граната и другие влиятельные исследователи моды.

Коллектив авторов

Философия / Учебная и научная литература / Образование и наука