Дети богов. Чемпионы

- А наследие? - мечтательно произнес Эварист.

- Оно не спасет от сифилиса. Одевайся! - Механические дендриты расползлись по всему номеру, ища одежду Эвариста и бросая ее практически ему в лицо.

Грек нехотя собрался. Еще раз взглянув на девушку, он попросил у Хамилькарта еще десятку сверху. Его друг сухо посмотрел на потомка Геракла, и механическое щупальце бросило на тумбочку запрошенную сумму.

Хамилькарт немного отстал от Эвариста, собирая свои дендриты под макинтошем, и нагнал лишь на первом этаже, где грек уже вежливо попрощался с усталым ресепшеном, предупредив, что номер еще занят.

Выйдя на улицу, грек заметил пару полицейских машин и несколько карет скорой помощи.

- Это твоих рук дело?

- Саламандра сказал, что не все достойны наследия.

- Но не тебе было решать, действительно ли так.

- Я уже один раз решил вместо него, - мрачно, с ударением на каждое слово произнес Хамилькарт. - И не прогадал.

Глава 7

Шмель очнулся. Сказать, что у него болело все - это значило ничего не сказать. У него выло все тело. Он с ужасом обнаружил, что к нему подключено множество непонятных приборов неясных форм и различных размеров. В каждой доступной вене торчали иглы и катетеры.

Хотя молодого человека и не привязали к кровати ремнями, шевелиться не возникало желания, поскольку даже простое движение одним пальцем вызвало непередаваемую боль, подкреплявшуюся чувством металла в теле в тех местах, где входили иглы.

Оставалось лишь двигать глазами и рыдать от тяжелой судьбы. И неясно, от чего текли слезы: от страданий или же от ламп холодного свечения, что равномерно висели на протяжении всего потолка. Хотя в помещении температура находилась в приемлемых значениях, Шмель чувствовал некую неловкость от того, что лежит раздетый без покрывала.

Следили за ним? Ждали ли его пробуждения? Он не знал. Однако Шмель смог превозмочь боль в ушах, когда услышал, как раскрылись механические двери и кто-то вошел в палату.

Две фигуры в противочумных костюмах подошли к нему. Но поскольку свет слепил, отражаясь от наполированного пола, Шмель не мог рассмотреть их.

- Вытащите из него все! - прозвучал властный голос. Сразу же раздался топот еще нескольких пар ног, и медики поспешно стали доставать иглы и катетеры из Шмеля, посадив его на край кровати. Один из них накинул на него простыню, другой аккуратно, даже ласково придерживал за плечо, чтобы Шмель не упал. Эти люди также скрывались в противочумных костюмах.

- Анатолий! Он ваш! Не отягощайте меня более этим материалом! - один из людей неспешно удалился из палаты.

- Когда можно будет его забрать? - раздался приглушенный маской голос.

- Когда пожелаете, - заискивающе ответил врач.

Анатолий грубо схватил Шмеля подмышку и поставил на холодный белоснежный пол. Он так и вывел его из палаты в более просторное помещение.

В нем виднелись двери в другие комнаты, около каждой находился медицинский пост, но не за каждым сидел член младшего медицинского персонала.

Кто-то угодливо подкинул Шмелю мягкие белые тапочки, снял простыню и одел пушистый, очень походивший на банный халат. Гигант все это время поддерживал Шмеля. Молодой человек и не думал сопротивляться этому мужчине ростом более двух метров.

Они прошли дальше мимо остальных палат и постов. По исходившим звукам из некоторых дверей становилось ясно, что там кто-то находится. Но этот странный шум не походил на человеческий и почему-то резал слух. И далеко не факт, что их могла издавать техника. Шмель покрепче закутался в халат.

Они зашли в шлюз. Двери аккуратно закрылись, и началась дезинфекция. Шмелю это не понравилось. Но Анатолий не обращал внимания на его то жалобные, то гневливые вопли. Он полностью прошел дезинфекцию. И когда двери открылись, Шмель первым вывалился из шлюза и повалился на пол.

Гигант помог встать молодому человеку и усадил его на стул, после чего занялся собой. Он избавился от защитного костюма и выбросил его в желтый контейнер.

По телосложению гигант соответствовал древнеримскому гладиатору. Но не тому, что сошел с викторианских картин, а истинному, чьи мускулы были спрятаны под надежным защитным слоем жира. При этом толстым Анатолия у Шмеля язык не поворачивался назвать. Когда же он обратился в строгий деловой костюм, какие-либо намеки на лишний вес исчезли. Остался лишь высокий статный мужчина.

- Как называется эта фирма?

Шмель проронил что-то нечленораздельное, что-то напоминающее звуки, которые издает крупнорогатый скот.

- Ральф Лорен тебе о чем-то говорит?

Шмель издал тот же звук.

- Да чем же интересуется сейчас молодежь!? Небось только компьютерные игры и булочки! - посетовал Анатолий.

- Ну да, - замешкавшись, признался Шмель.

Он заметил, что у гиганта были большие добродушные голубые глаза, аккуратно зачесанные русые волосы, по всей видимости, уложенные с помощью пасты, и достаточно простое радушное лицо. Ничто не выдавало в нем убийцу.

- Что ты хочешь?

- Домой.