Дети богов (СИ)

Злой и раздражённый я покинул экспериментаторскую комнату. В спальне остановился около кровати и с ненавистью уставился на обломки жезла. Что с них толку, если магия ушла? Жезл нельзя склеить, его можно только вырезать заново, но для этого нужна сила, иначе получишь только резную палку. А сломанной палке одно место — в огне. Я схватил обломки и решительно спустился вниз. Похоже, недоуменные взгляды, в которых читается попытка угадать, что я сейчас сделаю и не стоит ли на всякий случай убраться куда подальше во имя всех богов, преследуют меня с завидной настойчивостью. Я бы удивился, посмотри кто на меня по другому, поэтому Фер и его брат не удостоились моего внимания пока я шёл к камину. Они также заинтересованно смотрели, как я бросил в огонь резные деревяшки, когда-то составляющие магический жезл и как эти деревяшки долго лежали в углях, сопротивляясь жару. Я поворошил угли кочергой. Жезл будто ждал этого и мгновенно вспыхнул ярким зелёным пламенем, выпустив густой дым, вид которого навеял мысли о хорошо протухшем яйце или же о считающимся деликатесом среди богатых и знатных людей страны сыре, чья готовность к употреблению наступает лишь совсем чуть — чуть раньше, чем этот сыр начинает самостоятельно передвигаться. Дым сразу же ушел в трубу, так что насчёт его запаха я остался в неведении, чему остался премного благодарен великолепной вытяжке.

Я отвернулся от камина и почти сделал шаг прочь от него, но остановился под два возгласа, слившихся в один.

— Господин маг?! — голос охотника звучал изумлённо.

— Хозяин?! — в дисканте Фера я почувствовал надежду и радость.

— Что я опять не так сделал? — устало спросил я их обоих, выделив слово «опять». Я уже привык видеть удивление при моих действиях, которые не пристало делать приличному, уважающему себя магу, но всему приходит конец. К моему терпению он точно подобрался совсем близко.

— Вы… — начал охотник, замолчал и посмотрел на Фера в поисках поддержки. — Вы свой жезл сожгли.

— И что с того? — терпение кончилось. — В собственном доме я не могу делать то, что хочу? Да, сжег! Да, это было жезлом! И что? Теперь каждую поломанную деревяшку хранить и лелеять?

В комнату проскочил слабый ветерок, ударился о стену, перебежал под лестницу, запаниковал и заметался по комнате, набирая скорость и превращаясь из невинного сквознячка в маленький комнатный ураган. С верхних этажей донеслись звуки разбивающегося стекла. С тихим «чпок» оконные рамы соскочили с окошек — бойниц, и горестным «дзынь» стёкла возвестили о своей кончине. Совершив акт вандализма над окнами, ветер стих также быстро, как и начался. Из под стола осторожно выглянул охотник. Когда он с Фером успел туда забраться я не заметил.

Сделав вид, что так и должно было произойти, и это всё — демонстрация моего мерзкого характера, свойственного каждому уважающему себя магу, я гордо вышел из башни на улицу в тепло последних летних дней. Прислонившись спиной к нагретому камню стены, я посмотрел на свои руки. Пальцы дрожали. То, что причиной случившегося был я, сомнений не вызывало. Подобное нередко происходило во времена ученичества в Замке — послушники и младшие ученики ещё не до конца могли контролировать свою силу и стихийные возгорания, потопы, буйное прорастание травы на потолках и макушках соседей и прочие неожиданности случались почти каждый месяц. Странно только, что я совсем не чувствовал своей магической силы ни до, ни во время, ни после завершения невольного колдовства. Можно было бы вернуться в Замок, откуда вышел при первой же возможности, но против этого я насчитал целых две причины. Первая заключалась в том, что тогда пришлось бы минимум лет на пятьдесят осесть в его древних стенах, которые за пять лет послушничества, пятнадцать лет ученичества и ещё несколько лет практики успели надоесть так, что одно упоминание о возможности провести хотя бы несколько дней в Замке, вызывало стон отчаяния. Вторая же причина появилась несколько минут назад в тот момент, когда я сжег обломки своего жезла. В самом сжигании нет ничего плохого — всегда избавлялись от использованного магического дерева при помощи огня, а в Замке куски жезлов составляли неотъемлемую часть запасов дров. Проблема была в сжигании при свидетелях. Символически это означало отказ от своей гильдии и переход в свободные маги, то есть на помощь Замка я теперь не мог рассчитывать. Подобным правом пользовались очень редко, чаще всего маги прилюдно сжигали свои жезлы и посохи добровольно — принудительно, в случаях, когда натворили что-то настолько серьёзное, что могло повлечь проблему на гильдию. Тогда фактически гильдия отказывалась от непутёвого члена, но формально считалось, что маг сам покидал её. В редких случаях отказ происходил действительно добровольно, когда маг либо считал себя слишком могущественным, чтобы быть только частью чего-то и желал создать собственное учение или основать собственную гильдию, либо когда маг серьёзно конфликтовал с согильдийцами. Что почти одно и то же.