Дети богов. Устойчивая фигура

Под ногами хрустел песок. Но если нагнуться и дотронуться до него, то к пальцам прилипали далеко не песчинки. Скорее мелкоперетертая кость со смесью чего-то, что напоминало не до конца застывший клей.

Солнца и других источников освещения здесь не было. Но тем, ни менее человеческое око могло различать очертания силуэтов, цвета поверхностей и видеть то, от чего возникало желание вырвать себе глаза, дабы еще раз узреть это.

– Пой мое дитя, пой мое дитя. Будь с нами всегда! – доносился откуда-то из бесконечности мелодичный женский голосок.

Пришлось оглядеться. Но вокруг были лишь тягучие небеса, песок и пустота! Еще один взор на небо не подарил ничего хорошего: проплыла рябь в виде дрожащей беззубой улыбки, и одинокий водоворот, сверлящий пристальным взглядом, завис прямо над головой.

– Будь грешно дитя, будь грешно дитя как всегда! Пусть правда жжет всем глаза! Проснись!

– Проснитесь сэр! Вставайте! Если комиссар увидит Вас, вновь спящим на работе… – женщина трясла за плечо Гофрида.

Мужчина нехотя открыл карие глаза. Он лениво поднял свой взор от ног до головы женщины. «Если бы она не ходила в этих строгих штанах, то было бы больше резона не засыпать здесь».

Гофрид провел ладонью по лицу, стирая испарину. Он поморщился от того, что вся одежда пропиталась ледяным потом. Следователь мог лишь догадываться о том, насколько противно его помощнице смотреть на него.

– Снова сны? – с ноткой обеспокоенности спросила Аурика.

– Да, – нехотя распрямившись, потвердел Гофрид,– А у тебя?

– Как и у многих. Слишком чудесные, чтобы просыпаться!

– Ты же разбудила меня не только ради того, чтобы шеф не увидел моего почавкивания во время сна?

– Скорее не услышал верблюжьего храпа, – тихо не согласилась помощница.

– Что?

– Ничего, – игриво улыбнулась Аурика и сразу перешла к делу, – На двадцать четвертой улице произошло новое убийство. Похожее на те…

Следователь, оперившись локтями на стол, посмотрел на себя в небольшое настольное зеркало, рядом с которым лежала расческа в виде гребня и крем для укладки волос. Ему показалось, что его лицо состарилось, покрылось морщинами; появились редкие седые волоски в аккуратных дворянских бровях. И все равно, даже имея явно какой-то неизвестный недуг, что поразил его, как и многих других после первого убийства, он продолжал сохранять строгие благородные черты.

Гофрид поднапрягся, чтобы не выдавать усталости перед своей помощницей, и резко вскочил, ловко схватив двумя пальцами свою расческу, и по привычке стал укладывать волосы. Он не мог позволить себе появиться перед коллегами в неподобающем виде.

Аурике наоборот особо готовиться было незачем. Она, как и многие женщины, была готова еще с дома.

Гофриду всегда нравился цвет ее помады, запах ее духов и изящность оправы очков. Портили все строгие штаны, что требовала форма. Он знал, что ей также был неравнодушен его парфюм, элегантность прически и фирменные туфли Дерби Pakerson из крупнозернистой графитовой кожи.

Наверное, только их происхождение и, скорее всего, его воспитание – не давали им быть вместе. В итоге, приходилось искать кого-то со стороны.

Гофрид помог Аурике надеть свой пиджак – еще один обязательный атрибут персонала, что прятал ее формы. Сам же следователь накинул свой плащ- пиджак, что позволял обойти ему необходимость носить форму.

Поправив один из домиков на макете, который по всей видимости был нечаянно задет уборщицей, следователь вежливо открыл дверь, краям глаза еще раз взглянув на свое хобби, что в точности повторяло город и занимало солидную часть его кабинета.

Чтобы добраться до места преступления понадобилось всего каких-то пятнадцать минут. Учитывая, что торопиться в этот раз желания не было, они не стали включать сирену и спокойно ждали на светофорах.

Гофрид задумчиво глядел в окно. Многие здания уже были достроены. У небольшого количества домов отсутствовала облицовка. И лишь изредка по городу, как сорняки, торчали огромные грузоподъемные краны, что неустанно работали. И большая часть этих стальных, примитивных на вид, но надежных технически гигантов, была сосредоточена возле исполинских корпоративных зданий, каждое из которых напоминало божественную цитадель из скандинавских легенд.

– Это, какое по счету?

– Пятое, сэр.

– Пятое убийство на… Сколько сейчас уже здесь живет людей?

– Если учитывать и простых рабочих, что точно не останутся здесь жить, примерно сорок тысяч человек.

– Слишком много для полутора месяцев. Учитывая уровень охраны,– Гофрид посмотрел наверх, на уровень пятых- шестых этажей, где летали назойливые металлические мухи: охранные дроны еще не начали сбиваться в огромные стаи, как какие-нибудь галчащие галки, но следователь подозревал, что через несколько лет их станет больше, чем местных птиц. И как вообще возможно совершить хотя бы малейший проступок при таком уровне надзора? Камеры, полицейские, дроны, личные наемные войска корпораций – все это неустанно следило за жителями и гостями города!

А что будет, когда город станет городом-миллионником? Эти «скромные» планы были указаны практически в каждой рекламной брошюре.