Дети дорог

— А под юбку заглядывать разве красиво? — поинтересовалась я, опуская «козу» и снова видя перед собой ничем не примечательного мужчину в неброской одежде городского жителя.

— Если женщина не против, то отчего бы не заглянуть? — Вампир пожал плечами и как бы ненароком притянул к себе безвольную «невесту», приобнимая девушку за тонкую талию. — Ты бы видела, как некоторые нарочно распахивают ставни пошире, рубашки надевают с вырезом поглубже, чтобы не только плечико в нужный момент оголилось.

— А зачем?

Вампир недоверчиво приподнял бровь, покосился на полуодетого Искру, по-прежнему обнимающего меня со спины и тем самым весьма удачно спасающего от стылого холода, вежливо кашлянул и деликатно осведомился:

— Дама не играет в удовольствие с людьми? Интересует только еда? В таком случае нашей общине есть что вам предложить. Более комфортные условия проживания, охрана от неразумных, денежное довольствие или украшения. И конечно, сытость на весь срок пребывания в нашем городе. Что вам предпочтительней?

Я глубоко вздохнула. Медленно выдохнула и развернулась к оскалившему острые железные зубы харлекину:

— Искра, поскольку я не хочу простоять на холоде до утра, будь добр, объясни, что им нужно?

— Они предлагают тебе за ромалийский табор красивые бусы и трехразовое питание в придачу, — охотно отозвался тот, легонечко поглаживая меня по руке. — Так достаточно понятно?

— Вполне. Но у меня это все и так есть, — улыбнулась я и, высвободившись из объятий харлекина, потянула за дверь, намереваясь ее закрыть. — Ваше предложение отклонено. Мы и сами как-нибудь зиму переживем.

— Спелись, — тихо, очень тихо и как-то грустно произнес вампир. — Чаран, тебя не раз предупреждали, но сейчас твоя наглость перешла все мыслимые пределы. Полсотни человек слишком много для вас двоих. Вам придется поделиться с нашей общиной, иначе мы возьмем желаемое силой.

Где-то вдалеке глухо зазвучал колокол. Густой, пробирающий до костей звук, размеренные, редкие удары.

Раз, два…

Недолгая тишина, из которой проступил нарастающий, тревожный шум. Шелест сотен крыльев, будто бы колокольный звон согнал с крыш огромную, невидимую в кромешной тьме осенней ночи птичью стаю.

Зашипела, обнажив острые длинные клыки, вампирья «невеста», бросилась вперед, всем телом ударившись о невидимую преграду. От удара по дверному косяку зазмеились тонкие трещины, но белая линия, нарисованная мелом вдоль порога, осталась невредимой.

— Я же говорил — придется делиться. Не с нами, так с теми, кто не понимает иного языка, кроме силы. Соглашайтесь, пока не поздно. — Вампир скользнул на шаг назад от порога, а потом вдруг растворился во мгле, в шелесте невидимых крыльев. Я даже моргнуть не успела, как он пропал, словно его кто-то с огромной силой дернул вверх за невидимые веревки.

— Поднимай своих! — Искра толкнул меня в дом, подальше от широко распахнутой двери. — Буди всех, кто еще не проснулся! Этот гад сейчас найдет лазейку, а если его впустят, то одним трупом дело не обойдется!

Харлекин обратился почти мгновенно: из дома шагнул человек, а по ту сторону порога оказалось саженное стальное чудовище… рыцарь в доспехах, чью спину заметала грива звенящих при каждом движении железных спиц. Запахло свежестью, как после грозы, и лишь тогда я очнулась, побежала на жилой этаж, успев схватить лирхин посох, стоявший при входе в Ровинину каморку. Из соседней комнатки уже выскочил взлохмаченный конокрад в просторной рубахе навыпуск, босой, зато с тяжелым длинным ножом в руках.

— Михей, — я на бегу махнула ему рукой, указывая на лестницу, ведущую на второй этаж, у которой уже толпились сонные, ничего не понимающие женщины с не вовремя разбуженными и от того особенно громко плачущими младенцами, — собирай всех внизу, подальше от окон! Если вампира впустим…

Он не стал дослушивать, в три прыжка одолел недлинную лестницу и скрылся на жилом этаже. Захлопали двери, зазвучали сонные голоса… а потом посох лирхи в моих руках ожил, дернулся из стороны в сторону — и потащил за собой в самый дальний закуток дома, туда, где расположились наши кухарки со своими детьми. Я сначала пробовала упираться, а потом глянула шассьими глазами и побежала во весь дух.

Были бы крылья — я бы и лететь попыталась, лишь бы успеть побыстрее туда, где клоками черного марева во все стороны расползалось вампирье чарование, где бездна вещала сладким, повелевающим голосом, пронизывающим от макушки до пяток, заставляющим трепетать в предвкушении чего-то порочного, темного, желанного в самом тайном уголке души.