Дети дупликатора

— Семь, — насчёт стрельбы Киргиз старался никогда не врать и до сих пор это у него в целом получалось. — Причём, был один промах. Но зато кто-то из вас точно попал несколько раз, я видел.

— И сколько таких цыплят на твоём счету? — спросил Грек с грустной завистью середняка к профессионалу. Киргиз рассмеялся, запрокинув голову:

— Этот первый! Пожалуй, надо где-нибудь звезду нарисовать.

Грек, как Киргизу показалось, несказанно удивился:

— Первый? А у вас, ребята?

— Аналогично. — Храп солидно покивал, как академик на научном диспуте. — Честно сказать, мы гиганта вживую и видим-то впервые. Я — так точно.

— Я тоже, — подтвердил Киргиз.

— А я как-то видел издалека, даже двух. Но издалека, — гордо сообщил Оцеола. — Так что среди вас я корифей, о!

И довольно захихикал.

— Н-да. — Грек сжал губы и склонил голову. — Железные у вас, ребята, нервы.

— Работа такая, — сказал Храп и встал на ноги. — Привыкай, сталкер! У босса иначе нельзя.

Поднялись и остальные.

Они продрались через не слишком густой лесок, дошли до насыпи и поднялись на железнодорожные пути.

Рельсы были старые и ржавые до такой степени. что стали отчётливо-ноздреватыми. Шпалы не сгнили только благодаря креозотной пропитке. Кое-где между рельсами встречались лужицы тёмно-коричневой воды, кое-где росла осока и какие-то жёсткие ломкие кустики, названия которых Киргиз не знал.

За насыпью и путями открывалась обширная низина, постепенно переходящая в то самое жутковатое Болото с камышами-хвощами, топями-трясинами и большею частью безымянной фауной, поскольку любой, кто удостаивался чести оную фауну лицезреть, как правило внезапно утаскивался в грязь или под воду и навсегда там исчезал, поэтому ничего и никому рассказать уже не мог.

Вдалеке, особенно в самых низких местах, стлался зеленоватый туман в котором, казалось, мечутся неясные тени и от этого мурашки начинали ходить по спине, а в груди холодело и что-то обрывалось.

— Отвратительное место, — брезгливо сказал Киргиз. — Нам, надеюсь, туда не надо?

И искоса поглядел на Храпа.

— Пока нет, — ответил тот. — И я этому рад.

— Лучше сказать: «И я этому пока рад», — встрял Оцеола. — Но вообще удивительно: неужели находятся люди, которые лезут туда добровольно?

Грек издал странный звук, нечто среднее между фырканьем и хрюканьем:

— Пхр… Представь себе, находятся люди, которые там живут!

— Психи, — покачал головой Оцеола. — Реально психи!

— Кстати, братцы-кролики, — оживился Храп и поглядел на часы. — Десять двадцать семь. А вышли мы примерно в восемь десять. Итого в пути примерно два двадцать. Чудесно!

— Но это ж только до железки, — заметил Грек. — К перекрёстку мы ещё не дотопали.

— Ну и потопали тогда, раз так.

— Потопали. — Грек поглядел ещё разок на Болото, потом вдоль рельсов, на восток.

Со стороны Агропрома местность выглядела более лесистой и высоких деревьев там было больше. Ещё там проходила линия электропередачи — высокие ажурные вышки с горизонтальными отростками наверху. Они выглядели вполне сносно, и провода всё так же провисали от отростка к отростку, по два на каждую вышку. По обе стороны от колеи попарно вставали бетонные столбики и на каждой паре покоилась горизонтальная сварная металлическая балка, к которой крепился контактный провод для электровозов. Метрах в ста впереди перпендикулярно рельсам и насыпи тянулось проволочное ограждение, слева оно терялось в подлеске, справа спускалось в низину, к Болоту. В районе насыпи и путей в ограждении были обустроены ворота, как и балки на столбах сваренные из металлических прутьев. Ворота были приоткрыты.

С противоположной, западной стороны, в полукилометре виднелся поезд на рельсах. Лучше всего просматривался ближний к людям вагон — торец пузатой железнодорожной цистерны.

— Знаете, что я скажу, — заговорил Грек. — Не пойдём мы по рельсам. Тут нас видно за версту, да и аномалий на рельсах обычно полно. Вон, ворота проскочим, и левее, вдоль вышек.

— А то под электровышками аномалии редкость! — пробурчал Оцеола. — Их там как бы не больше!

— Значит, ещё левее заберём. Леском.

— Лес, — неприязненно произнёс Храп. — Не люблю я лес. Там всякое.

— Что предлагаете? — спросил Грек терпеливо.

— Ничего. — Храп пожал плечами. — Ты ведущий, тебе решать.

— Так лес же вам не нравится!

— Ну, а что делать? Не нравится, — подтвердил Храп. — Но если ты скажешь идти лесом — пойдём. С огорчённым видом, но пойдём. Разве я говорил, что мы не пойдём? Грек сквозь зубы матюкнулся и зашагал к воротам.

— Шевелитесь, дипломаты, — бросил он через плечо. Оцеола послушно двинулся за ним.

Когда Киргиз проходил мимо Храпа, тот придержал его за рукав, глянул в глаза, потом указал взглядом на Грека и тихо сообщил:

— Быстро оправился, сталкер. Молодец.

— Босс выбирал, — пожал плечами Киргиз.

— Ладно, топай. — Храп хлопнул приятеля по плечу, заодно придавая лёгкое ускорение, а секундой позже зашагал и сам.