Дети индиго. 10 лет спустя

Вначале мы узнали, что новые дети становятся «разрушителями основ» — они пришли в этот мир, чтобы встряхнуть его и изменить. Но очень скоро нашлись те, кто стал писать картину слишком широкими мазками, называя любую замеченную в детях особенность новой чертой Индиго. Стали раздаваться голоса, утверждавшие, что все они ясновидящие и способны исцелять наложением рук. С уверенностью могу сказать, что с таким мне сталкиваться не доводилось. Наверняка такие дети тоже есть, но большинство из тех, с кем я работала, выделялись совсем другими качествами. Они иначе воспринимали мир, а их считали проблемными только потому, что они не вписывались в устаревшую систему и не соответствовали нашему мировосприятию.

К сожалению, к Индиго причислили и многих детей, у которых были серьезные трудности с учебой, психиатрические заболевания или расстройства, связанные с неспособностью к обучению. Таким образом отчаявшиеся родители или введенные в заблуждение учителя пытались справиться с болью, которая неизбежно возникает, когда ребенку «ставят клеймо». Подобные диагнозы, конечно же, вызывают шок, так что желание избавиться от ярлыка «неспособный» и считать своего ребенка «по-хорошему» уникальным вполне естественно. Назовите его «

Индиго», и это может стать отличным выходом из положения. Но далеко не все дети с расстройствами являются Индиго, и далеко не у каждого Индиго

есть расстройства. Каждый такой ребенок обладает уникальными способностями и дарованиями, и в этом смысле ничем не отличается от других детей.

У «новых» детей такие же широкие возможности, как и у остальных. Мы должны помнить: их души выбирают своих родителей и семьи для того, чтобы доставить нам свое послание. Нас охватывает радостное волнение (правда, поначалу с некоей долей испуга), когда у детей обнаруживаются «хорошие» способности вроде телепатии или дара целительства. Те же, кто не вписывается в «идеальную картинку», кто ничем особым не выделяется, причиняют нам больше всего огорчений.

Общество попыталось втиснуть высшее сознание наших детей в прокрустово ложе старого мышления. Мы стали воспринимать Индиго как «особую», «лучшую», «высокоразвитую» разновидность детей — превратив их в статусную эмблему для амбициозных мамаш. Но дети показывают нам, что новое видение не вмещается в старую систему и не вписывается в рамки Старого Мира.

Подобно тому как хиппи 60-х, попытавшись приспособить идеалы подлинной свободы и безусловной любви к сознанию своего поколения, так и не смогли изменить мир, мы сегодня стремимся идеализировать феномен Индиго и совместить его со старой системой взглядов, при этом ничего не меняя в подходах к воспитанию, образованию и экономике. Хиппи не удалось совместить прекрасные картины, существовавшие в их воображении, со своим устаревшим способом мышления. Все свелось к демонстративному сожжению бюстгальтеров и «свободной любви» (беспорядочным половым связям). Они увидели нечто новое, но, как было сказано в Евангелиях от Матфея и Луки, не смогли «влить новое вино в старые мехи».

Однако они могли сделать — и сделали — нечто иное: они распахнули двери, сбросили путы жесточайшего контроля и направили луч света в гущу тьмы. Теперь мы становимся свидетелями появления «новых детей» и «нового сознания», и все же многие по-прежнему пытаются вместить это явление в «старые мехи» нашего узкого сознания. Нам предстоит очень многое изменить в нашем мире, прежде чем эти (или другие) дети смогут свободно поделиться с нами своими дарами.

Как им помочь?

Со временем я открыла для себя некоторые приемы, которые помогали мне в работе с такими детьми и подростками, обладавшими более высоким уровнем развития сознания. Как и родители Кирби, я в первую очередь старалась разглядеть их способности и сильные стороны, а также принять их своеобразие, считая это их уникальной чертой. На занятиях я старалась общаться с ними не как с подопечными, показывая свое превосходство, а относилась к ним с уважением, которое я проявила бы к равным себе коллегам. Когда у одного из учеников возникала идея, которая совершенно не соответствовала предусмотренному программой заданию, мы обсуждали, как ее можно реализовать, не слишком отклоняясь от темы урока. В следующий раз ученики заявляли, что это правило «дурацкое», тогда мы вместе разбирались, для чего нужны правила и требования и почему без них нельзя обойтись. Иногда мы даже смеялись над тем, насколько абсурдным оказывалось какое-нибудь правило! Но мы всегда настойчиво разбирались в проблеме до тех пор, пока не приходили к согласию, и тем или иным способом завершали выполнение учебного задания.