Дети жемчужной Медведицы

Соболев лежал с закрытыми глазами. Ему не хотелось просыпаться, во сне он видел Алису. Только волосы у нее были светлые и вьющиеся, а глаза нежно-зеленые. Она что-то недовольно ему высказывала, щурясь, сделавшись похожей на рассерженную кошку. Взять бы ее в охапку, сжать в объятиях, чтобы она не распускала больше коготки, и поцеловать… в нос. Он не знал, почему именно в нос. С него в конце концов можно было начать, а уж дальше он разберется, куда целуют сердитых кошек, чтобы те успокоились. И вот когда он уже потянулся к ней губами, девушка вдруг шлепнула его по щеке ладошкой и голосом Кости пробасила:

– Соболь, ты спишь или притворяешься?

Ну какого черта? У него во сне уже все шло, как надо. Иначе и быть не могло.

– Так даже лучше, – продолжая бесцеремонно влезать в стройный видеоряд, бухтел Костян, – мне проще говорить с тобой спящим. В общем, Соболев, мне надоело скрываться и прятаться. Я долго готовился к разговору, и когда уже созрел, ты взял и свинтил. Даже не предупредил меня, между прочим. А я просил тебя подождать, тогда мы поехали бы вместе. И сейчас ты не лежал бы на этой койке с перебинтованной грудью.

– А может, я счастлив лежать на этой самой койке, – открывая глаза, усмехнулся Соболев, – и тебе теперь станет неудобно со мной разговаривать, но знай – это моя месть за прерванный сон.

– Надеюсь, хотя бы эротический? Иначе мелковато для мести.

– Бери выше друг, бери выше.

– Ну вот, не мог ты продолжить притворяться спящим, Соболь? Давай, закрывай глазки. – Костя встал, подошел к Андрею и натянул тому одеяло до самого подбородка. – Хочешь я спою тебе колыбельную?

– Костян, посмотри, я едва живой, – Соболев попытался изобразить голос смертельно больного, – а ты предлагаешь меня добить?

– Злой ты, уйду я от тебя. – Костя сложил руки на груди и отвернулся, изображая крайнюю степень обиды.

– Да кому ты нужен?

– Меня твой тесть переманивает, – сменив ироничный тон на деловой, выдал Константин. – Золотые горы сулит.

– А ты?

– А я приехал просить твоего совета и…

– И? – не томи. Я могу умереть, так и не узнав твою тайну.

– Андрюх, надеюсь, ты меня поймешь. В общем, я хочу, чтобы ты отпустил Татьяну.

– В каком смысле отпустил? Я ее и не держу.

– Она беременна, – Костя произнес это так, будто открыл великую тайну.

– Я знаю. Сам ездил с ней к гинекологу.

– Ты не понял. Она от меня беременна.

– Костян, скажи честно, ты пьян?

– А что, твоя жена может заинтересовать только конченого алкоголика? – Костя оскорбился.

– Не перевирай мои слова. Я, честно говоря, в ступоре, но если все так, то совет вам и любовь.

– Шут! – огрызнулся Константин.

– Я серьезно, Костян. Хотя, пока не отойду от лекарств, которыми меня пичкают, не уверен в собственной адекватности.

– Ладно, выздоравливай, друг! – Костя поднялся, упираясь руками в колени. – Кто-то в реанимациях прохлаждается, а кому-то приходится работать.

Анохин вышел, прикрыв за собой дверь. Соболев же, осмотрев себя на предмет капельниц и прочих подключенных к нему приборов, остался доволен, не обнаружив оных, и осторожно спустил ноги на пол. Холодный. Тапочек в палате не оказалось, пришлось идти босиком. Он выглянул в пустой коридор и прошлепал к соседней двери.

Алиса лежала, вытянув тонкие руки поверх одеяла. Глаза закрыты, дыхание ровное. Соболев подкрался на цыпочках и, наклонившись, чмокнул девушку в нос. Она распахнула глаза, уставившись на него, как на приведение, и испуганно спросила:

– Что вы делаете, Андрей Владимирович?

– После того, что между нами было, уже можно переходить на «ты», – со всей возможной серьезностью ответил Соболев. – И я тебя целую, вот что делаю.

Он снова наклонился и поцеловал ее уже в губы. Алиса не сопротивлялась, медленно прикрыв глаза.

«Зеленые», – подумал Соболев.

Эпилог

На кладбище было тихо. В будние дни народу здесь всегда немного. Алиса брела по узким проходам между могил, всматриваясь в фотографии, читая надписи, слушая недовольное сопение у себя за спиной. Некоторые надписи оказались полустертыми от времени, некоторые же совсем свежие, как на могиле Виталика.

– Этот мальчик, сам того не ведая, спас меня. – Алиса плакала, рассматривая улыбающееся лицо на фото.

– Он спас нас обоих, – прошептал ей на ухо высокий мужчина и обнял за талию.

– Как же хорошо, что я заставила тебя сбрить твою ужасную бороду.

– Вовсе не ужасная, она была стильная.

– Ладно, – она примирительно погладила его ладонь, – кладбище не место для выяснения отношений.

– Кладбище вообще неподходящее место для… всего, – заметил он.

Девушка положила на свежий холмик шоколадку. Ту самую, которую она так и не успела ему отдать.

– Спасибо, – едва слышно произнесла она, касаясь кончиками пальцев фото на памятнике.

Пара вышла за ворота, не оглядываясь назад. Мужчина все так же обнимал девушку, а она прижималась к нему, чувствуя себя самой счастливой и защищенной от любых невзгод.