Детям моим. Воспоминания прошлых лет

8) Бала(у?)гьян Самуил Агаевич, учитель в Сельскохозяйственной школе, армянин. Очень добрый, мягкий. Он учил меня, кроме предметов обязательных, химии. О нем я сохранил самые хорошие воспоминания. Посещал его на дому и после, он был какой-то вялый, больной, что ли.

9) Михаил Николаевич Городенский – он репетировал меня, когда я поступил в гимназию и сразу получил 2 переэкзаменовки. Лето в Коджорах. Поездка в Армению. Экскурсии. Физика.

Валя бегала за Мих[аилом] Никол[аевичем] Городенским и требовала: «Учитель, застегните панталоны».

МОИ УЧИТЕЛЯ

1) Воробьев.

2) Бурлюк.

3) Барсуков.

4) Самуил Агаевич Балагьян.

5) Городенский.

6) Лункевич В.

ЛЕТО 1892-го ГОДА

Лето 189[2]-го года я провел в имении тети Лизы, или, точнее, ее мужа Сергея Теймуразовича Мелик-Беглярова, которого мы звали Сергей дядя или даже Сергейдядя – в одно слово. Находится это имение в Джеванширском у[езде] Елизавета[ольской] губернии и представляет собою обширную равнину по правому берегу реки Инчй, окаймленную сходящимися гребнями невысоких гор. Почти в самом углу этого имения, на возвышенности, построен был владельцем имения – Сергеем дядею – дом, обнесенный каменной, почти замковой стеной с башенками по углам и наглухо запиравшимися воротами. Впрочем, все это было необходимо, равно как и злые собаки, для ограждения себя и безопасности от татар. Будущее (я разумею 1905 г[од]) показало, что все эти полувоенные сооружения оказались весьма полезными. Самый дом и стены строились по плану моего отца. Но когда мы жили там, он не был доступен. Сад. Водоем. Канава. Огород. Двор. Собаки. Мои хождения. Сад – яблоки. Холера. Угощение. Саперы. Мои занятия. Маргарита. Рускер Сергея дяди.

<…>

Семья Флоренских уехала из Батуми в Тбилиси в 1893—5 гг. по поводу назначения начальником Кавказского округа путей сообщения – главный инженер Кавказа.

1) Папин товарищ Станислав Стаховский, художник, и брат его химик в Шелководческом стане в Муштабе [?].

2) Мой товарищ Розенфельд (Каменев), известный впоследствии большевик.

Товарищ мой

Сережа (Сергей Николаевич) Френ. Брат его Володя, старше его (Владимир Николаевич]). Френ – инженер-техник, служил на Казанском вокзале в Москве. Он был внуком академика Френа.

К главе VII «Обвал»

ПИСЬМО И А. ФЛОРЕНСКОГО Л. К ТОЛСТОМУ

№ 21.18/Х 99. Тифл[ис]. Л. Н. Толстому

Лев Николаевич! Я прочел Ваши сочинения и пришел к заключению, что нельзя жить так, как я живу теперь. Я кончаю гимназию, и мне предстоит продолжение жизни на чужой счет; я думаю, что избегнуть этого можно только при исполнении Ваших советов; но, для того, чтобы применить их на практике, мне надо разрешить предварительно некоторые вопросы: можно ли пользоваться деньгами? Как добыть землю? Можно ли ее достать у правительства и каким образом? Каким образом удовлетворять умственные потребности? Откуда брать книги, журналы, если нельзя пользоваться деньгами или если физическим трудом можно только прокормиться? Может ли остаться время на умственный труд (самообразование)?

П.А. Флоренский.

Мой адрес

1916.Х.4. Серг[иев] Пос[ад]

Вглядываюсь в себя и в свою жизнь. И я вижу, что не было у меня ни минуты, когда бы я чистосердечно и от души сказал, почувствовал или подумал: «отчасти», «отчасти так, отчасти этак». Но всегда было всецело «всецело так», или «всецело этак», или «всецело так и всецело этак, зараз». Слово «отчасти» я не понимал и не понимаю… Моя палитра внутренней жизни никогда не имела красок смешанных, а в особенности серых. Каждое душевное движение всегда бывало определенным. Но при этом в самой глубине души всегда же стояло ограничение, восполнение. И вот в самой страстной определенности, в самом одностороннем напоре у меня никогда не было страстности, потому что в глубине души делалась объективная оценка. Но эта-то объективность придавала душевному*

1916.Х.4. Серг[иев] Пос[ад]

Вглядываюсь в свою жизнь – и вижу, что всегда я шел до конца и в*

КРИЗИС

1920. VII. 16