Детонация

— Грейсон, послушай меня. Я знаю, кто ты и чем занимаешься. Я тебя не боюсь.

Сейчас не время и не место для этого. Я не должен чувствовать то, что делаю для нее. Она действительно вцепилась когтями в мое черное сердце и пролила свой свет на всю мою жизнь. Я не могу избавиться от страха, который поселяется у меня в животе. Он не мой, и я не могу его удерживать.

— Хорошо, — отвечаю я с ухмылкой.

Она бросает на меня вопросительный взгляд, готовая заговорить, но закрывает рот прежде, чем слова слетают с ее губ. Вместо этого она вздыхает и откидывается на подушку, все еще сжимая мою руку.

Мы остаемся вот так, в тишине.

Дверь распахивается, и входит доктор, возясь с дверной ручкой, как будто он не собирался так входить. Я не могу удержаться и закатываю глаза.

— Мисс Питерс, мы получили результаты. Не хотите ли остаться наедине?

Я выпрямляю спину, поворачиваясь к нему лицом.

Его глаза были сосредоточены только на Мэдди. Дрожь его пальцев выдает его страх. Мэдди сжимает мою руку, возвращая мое внимание к себе. Я вижу, как ее сердцебиение отдается под кожей на горле.

— Я могу остаться или уйти. Решать тебе, солнышко.

Я кладу другую руку поверх ее, делая все возможное, чтобы успокоить ее.

— Грейсон остается, — ее голос дрожит, когда она говорит. Я задерживаю дыхание, ожидая его следующих слов.

— Мисс Питерс, вы беременны. Поздравляю.

Мэдди ахает, и мое зрение затуманивается. Комната начинает вращаться.

Блять.

Блядь. Блядь. Блядь.

ГЛАВА 38

МЭДДИ

Черт возьми. Я беременна?

Доктор извиняется и выходит из комнаты.

— Грейсон, поговори со мной. Пожалуйста, — теплые слезы текут по моему лицу. Мое дыхание становится затрудненным. Что я наделала?

— Я сделала это не нарочно, я обещаю тебе. Прости, — всхлипываю я, выпуская его руки.

Я подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками, утыкаясь головой в бедра. Кровать скрипит. Я смотрю поверх своих коленей. Грейсон сидит на краю кровати, его рука тянется к моей.

— Что мы собираемся делать, Грейсон?

Его рука сжимает мою. В его глазах выступают слезы, отчего мои слезы становятся только сильнее.

— Мы справимся с этим вместе. Я поддержу тебя во всем, что ты захочешь сделать, Мэдди, — его голос почти срывается, когда он говорит, но он берет себя в руки.

— Неудивительно, что мое платье растянулось! — я икаю, и он грустно улыбается мне, его глаза ненадолго останавливаются на моем животе, загораясь при этом.

— Ложись, — требует он, и, как всегда, когда он говорит таким властным тоном, мое тело реагирует мгновенно. Моя голова касается подушки. Матрас прогибается, когда он встает с кровати. Он наклоняется, его голова оказывается внизу моего живота. Я приподнимаюсь на локтях.

Он осыпает поцелуями мой живот.

— Наш, — выдыхает он. Он кладет голову на меня, и я переношу свой вес на правую руку, а другую протягиваю к нему, запуская пальцы в его волосы. Для остального мира это был бы идеальный момент.

Для нас я не уверена, что это значит.

Я всегда мечтала стать мамой. Я знаю, что была бы чертовски хорошей мамой. Но смогу ли я действительно привести ребенка в нашу жизнь?

— Я отсюда слышу твои мысли, Солнышко.

Я даже не могу заставить себя ответить ему. Я не могу.

— Я буду защищать тебя и этого ребенка всеми силами. Никогда не сомневайся в этом. Никто не прикасается к тому, что принадлежит мне, и не остается в живых, чтобы рассказать об этом, — жестокость в его тоне заставляет волосы у меня на затылке встать дыбом.

Я в нем не сомневаюсь.

Этот человек готов рискнуть всем ради нас.

Я делаю глубокий вдох, набираясь смелости спросить.

— Ты хочешь быть отцом? Это никогда не входило в твои планы. Я не могу заставить тебя быть тем, кем ты не являешься. Ты говорил мне, что не изменишься. Это, — я показываю на свой живот, — Довольно серьезные перемены в жизни, Грейсон.

Я не могу сделать это сама.

Я тоже не могу без него.

— Это было до того, как я влюбился в тебя, Мэдди. Я хочу отдать тебе все. Черт возьми, ты все изменила для меня, Солнышко. Как я и предполагал.

Его глаза впиваются в мои, наполненные слезами, совсем как мои собственные.

— Я хочу этого.

Он берет меня за подбородок.

— Что ты говоришь, Солнышко?

— Я тоже этого хочу.

Он целует меня в макушку.

— Я люблю тебя.

Я утыкаюсь носом в его грудь и закрываю глаза; его свежий запах лосьона после бритья убаюкивает меня.

У нас будет ребенок.

ГЛАВА 39

ГРЕЙСОН

Я натянул перчатки и готов идти.

Последние сорок восемь часов я жил как на острие ножа. Я почти не спал. У меня голова идет кругом. Я не смог защитить ее. Другой мужчина прикасался к ней своими грязными руками.

Я готов покончить с каждым из этих хуесосов сегодня.

Но я не могу.

Не тогда, когда у меня такая голова. Я собираюсь стать отцом. Какой ребенок заслуживает такого отца?

Все, что я могу сказать с уверенностью, это то, что я хочу этого. Больше всего на свете. Вот почему меня чертовски убивает то, что я не смог защитить их.