Детонация (ЛП)

Он ослабляет хватку на горле, и я делаю глубокий вдох. Облегчение захлестывает меня, сменяясь чистым желанием.

Он нужен мне. Сейчас.

— Мне показалось, ты сказал, что собираешься трахнуть меня, Грейсон? — говорю я сквозь прерывистое дыхание.

Он накручивает пальцем прядь моих волос, затем тянет, вызывая пронзительную боль на коже головы. Он поднимает мое лицо, шея полностью открыта для него.

— Моя развратная непристойная девчонка хочет, чтобы ее трахнули, — его хриплый голос ударяет по моей чувствительной коже, посылая мурашки по всему телу.

Черт, он назвал меня своей.

Я беру его за лицо и посасываю нижнюю губу. Его рука хватает меня за затылок, дергая за волосы так, что боль обжигает кожу головы. Боль только усиливает жгучее желание к этому мужчине. Его руки поднимаются по моему платью к поясу колготок.

— Эти гребаные колготки… — он раздраженно стонет, затем срывает их.

Следующими идут туфли, а затем он задирает платье до талии.

— Здесь чертовски тесно. Для того, что я задумал, нам нужно пространство, — говорит он, слезая с меня и откидываясь на спинку водительского сиденья, оставляя меня полуголой, тяжело дышащей и готовой взорваться.

— Ты, блядь, серьезно сейчас?

Он хихикает, открывает водительскую дверь, выскальзывает наружу и с грохотом захлопывает ее.

Какого хрена?

Следующее, что я помню, – пассажирская дверь, к которой я прислоняюсь, распахивается, и я отлетаю назад.

— Грейсон! — я кричу, готовясь удариться головой о щебень.

Его сильные руки хватают меня под мышки, и он вытаскивает меня из машины. Выражение его лица полно озорства. Я обвиваю ногами его торс, твердый как камень член упирается в мою задницу.

Он обходит вокруг капота машины, фары по-прежнему остаются единственным источником света на этой помойке. Он осторожно кладет мою голую задницу на теплый капот, двигатель все еще урчит, вибрируя подо мной. Он укладывает меня и накрывает своим телом.

— Намного лучше. Теперь я могу трахнуть тебя как следует, — шепчет он, запечатлевая нежный поцелуй на моих губах и поглаживая мою щеку тыльной стороной ладони.

— Пожалуйста, Грейсон, — умоляю я.

Он тянется и проводит пальцами по платью, наконец добираясь до трусиков. Я закрываю глаза и откидываю голову назад. Он срывает с меня стринги, морозный воздух обдувает кожу, когда он раздвигает мои ноги, оставляя меня беззащитной перед ним.

— Боже, ты чертовски промокла и готова принять мой член, не так ли, Солнышко?

— Хммм... — стону я.

Он проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра, просто касаясь чувствительной киски, что заставляет меня стонать от разочарования.

— Жадная девчонка, как я погляжу, — он проводит указательным пальцем от клитора вниз ко входу, и от одного этого ощущения у меня дрожат ноги.

Он тихо посмеивается и вводит в меня пальцы.

— О, черт возьми, да, Грейсон, еще! — я стону, выгибая спину.

Яростность его движений почти сводит меня с ума.

— Моя хорошенькая маленькая шлюшка уже готова принять член?

Со мной никогда так не разговаривали, и, черт возьми, мне это нравится. Я буду его шлюхой в любой день недели.

— Пожалуйста...

Он вынимает из меня пальцы, оставляя пустоту. Его сильные руки хватают меня за талию, переворачивая на живот. Мои руки вылетают вперед, чтобы смягчить удар о теплый, гудящий капот машины. Его член скользит вверх и вниз по моей щели, я сильно прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержаться.

Он накручивает мои волосы на кулак, откидывает мою голову назад, обнажая шею и заставляя меня кричать от вспышки боли, которая пронизывает кожу головы, в то же время он вонзает в меня член, посылая волны удовольствия прямо через меня.

— Твою мать, Грейсон.

Он наклоняется над моей спиной, прикасается губами к чувствительной шее и сильно прикусывает, одновременно яростно входя и выходя из меня. Звуки его бедер, ударяющихся о мои ягодицы, и наше тяжелое дыхание – единственный шум. Мое тело начинает дрожать вокруг него, когда он покусывает и посасывает мое горло, другой рукой он находит мою ягодицу и так крепко хватает, что я снова насаживаюсь на его член.

— Черт возьми, ты идеальна, Солнышко, — выдыхает он между толчками.

— Я так близко, — выдыхаю я, зажмуривая глаза, когда волны удовольствия захлестывают меня.

С этими словами он переворачивает меня на спину, лицом к себе. Он притягивает меня к своему члену, входя в меня и наклоняясь своим мускулистым телом, чтобы заключить меня в клетку, его руки по обе стороны от моей головы.

Приблизив свое лицо к моему, он шепчет:

— Я хочу видеть твое хорошенькое личико, когда ты будешь кончать, Солнышко.

Он прижимается к моим губам, что, наконец, подводит меня к краю.

Кровь стучит в ушах, сердце почти выпрыгивает из груди, когда он трахает меня и одновременно поглощает мой рот. Я стону ему в рот, прикусывая губу.

— Кричи для меня, Солнышко, я хочу, чтобы даже демоны в аду услышали, как ты выкрикиваешь мое имя, — говорит он, и я хватаюсь за обе стороны его головы.

Когда я кончаю, мое тело яростно сотрясается, выкрикивая его имя во всю мощь легких.