Детоубийцы

Единственнымъ хорошимъ для нея временемъ были вечера. Все мстечко погружалось въ тишину, мужчины были или на лагун или на поляхъ. Она садилась съ матерью у дверей хаты чинить паруса или вязать сти, и он разговаривали съ сосдками въ великомъ безмолвіи безлюдной, неправильной улицы, поросшей травой, въ которой копошились куры и крякали утки, подставляя солнцу свои влажныя блыя крылья.

Тонетъ не посщалъ больше школу, сырое маленькое помщеніе, за которое платило городское управленіе, гд мальчики и двочки въ пропитанномъ тяжелымъ запахомъ воздух проводили цлый день, читая по складамъ или распвая молитвы.

Онъ былъ уже настоящимъ мужчиной, какъ говорилъ его ддъ, щупавшій мускулы его рукъ и ударявшій его въ грудь. Въ его годы Г_о_л_у_б_ь уже самъ прокармливалъ себя рыбной ловлей и стрлялъ по всмъ видамъ птицъ, существовавшимъ въ Альбуфер.

Мальчикъ съ удовольствіемъ сопровождалъ дда во время его экспедицій по вод и суш. Научился дйствовать весломъ, скользилъ, быстро какъ молнія, въ одной изъ маленысихъ лодокъ дядюшки Г_о_л_у_б_я и когда прізжали охотники изъ Валенсіи, онъ устраивался на носу барки или помогалъ дду устанавливать парусъ, выпрыгивая на берегъ въ критическія минуты, чтобы схватить веревку и потащить барку.

Потомъ пріучался къ охот. Научился дйствовать сравнительно легко ружьемъ дда, настоящей пищалью, которую можно было отличить по одному грохоту отъ всхъ ружей, имвшихся въ Альбуфер. Дядюшка Г_о_л_у_б_ь клалъ сильные заряды и первые выстрлы заставили мальчика такъ покачнуться, что онъ чуть не упалъ на дно барки. Постепенно онъ приручилъ стараго звря и мтко билъ лысухъ къ великому удовольствію дда.

Вотъ какъ надо воспитьтать дтей! По его мннію, Тонетъ долженъ сть только то, что убьетъ изъ ружья или выловитъ изъ озера! Во время этого суроваго воспитанія дядюшка Г_о_л_у_б_ь подмтилъ въ своемъ ученик признаки какой-то разслабленности. Онъ любилъ стрлять и ловить рыбу. Но ему не нравилось вставать до зари, цлый день дйствовать, вытянувъ руки, весломъ, и тащить, какъ лошадь, за веревку барку. Рыбакъ понялъ въ чемъ дло: то, что его внукъ ненавидлъ инстинктивной ненавистью, что возмущало все его существо, былъ — трудъ. Тщетно говорилъ ддъ о большой ловл, которая предстоить завтра въ томъ или другомъ мст Альбуферы. Стоило только рыбаку отвлечься и внукъ нсчезалъ. Онъ предпочиталъ бгать по Деес съ сосдними мальчиками, растягиваться подъ сосной и цлыми часами слушать чириканіе воробьевъ на втвистыхъ верхушкахъ или глядть, какъ порхаютъ надъ лсными цвтами блыя бабочки или бронзовые шмели. Ддъ наставлялъ его безъ прока. Потомъ ршилъ побить, но Тонетъ, какъ маленькій дикій зврокъ, убжалъ и сталъ подбирать камни, чтобы защищаться. Старикъ примирился и какъ прежде отправлялся на озеро одинъ.

Онъ самъ всю жизнь провелъ въ труд. Сынъ его Тони, хотя и сошелъ съ дороги, увлекшись крестьянскимъ трудомъ, но былъ еще способне его самого въ тяжелой физической работ. Въ кого же пошелъ этотъ мошенникъ? Господи Боже! Кмъ онъ рожденъ, этотъ мальчикъ съ его неодолимымъ отвращеніемъ къ труду; съ его страстью къ ненодвижности, съ его привычкой цлыми часами отдыхать на солнц, словно жаба на краю канала.

Все мнялось въ этомъ мір, котораго старикъ никогда не покидалъ. Альбуферу видоизмняли люди, принявшіеся ее обрабатывать, и вмст съ тмъ видоизмнялись до неузнаваемости и сами люди, какъ будто преданія озера на вки исчезли. Сыновья рыбаковъ становились рабами земли. Внукъ поднималъ руку, вооруженную камнемъ, на дда. На озер виднлись баркасы, нагруженные углемъ. Рисовыя поля распростирались во вс стороны, врзывались въ озеро, высасывая его воду, вторгались въ лсъ, пролагая въ немъ большія проски. О Боже! Лучше ужъ умереть, чмъ видть все это, чмъ присутствовать при гибели міра, который онъ считалъ вчнымъ.

Чужой среди своихъ, онъ питалъ сильную любовь только къ матери — Альбуфер. Каждый день наблюдалъ онъ за ней, какъ будто хотлъ на стчатой оболочк своихъ хитрыхъ и живыхъ глазъ сильнаго старика, сохранить отпечатокъ всей воды озера и всхъ безчисленныхъ деревьевъ Деесы.

Паденье каждой сосны въ лсу онъ немедленно же замчалъ на большомъ разстояніи, съ самой середины озера. Еще одна! Пустое мсто, которое оставалось въ зеленой чащ, вызывало въ немъ такое же грустное настроеніе, какъ будто онъ смотритъ въ пропасть могилы. Онъ проклиналъ арендаторовъ Альбуферы, этихъ ненасытныхъ разбойниковъ. Обитатели Пальмара воровали, правда, дерево въ лсу, на ихъ очаг горли только дрова изъ Деесы, однако они довольствовались кустарникомъ, упавшими сухими стволами. А эти незримые сеньоры, обнаруживавшіе свое присутствіе только путемъ ружья стражника или судейскихъ фокусовъ, съ величайшимъ спокойствіемъ срубали старыя деревья, гигантовъ, которые видли его, когда онъ былъ еще маленькимъ и ползалъ въ барк. Они были уже огромными, когда его отецъ, первый Г_о_л_у_б_ь, жилъ среди дикой Альбуферы, убивая ударами камышевой палки змй, кишвшихъ на берегу, все же боле симпатичныхъ, чмъ современные люди.