Только мужик за порог вышел, как чиновник догоняет его:
— Давай, мужик, обещанное, ты обещал мне на чай!
— Ну так что?
— Давай, братец!
— Вот еще!
Так и отбился этим мужик.
СКАЗКИ НАРОДОВ РОССИИ
Шах-петух
В одном курятнике жил-был петух. Ходит петух по двору, ходит, по всем сторонам оглядывается, за порядком смотрит и важничает. Вскочил петух на ограду и кричит:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Я — шах-петух, пади шах-петух, и хан-петух, и султан-петух! Курочки мои миленькие, черненькие, беленькие, пестренькие, золотенькие, кто на свете красивей всех? Кто на свете храбрее всех?
Сбежались все курочки — чернушки, пеструшки, серенькие, беленькие, золотенькие, — обступили своего шаха, великого падишаха, своего светлого хана, могучего султана и запели:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! — запел еще громче петух. — У кого на свете голос громче львиного? У кого ноги могучие, у кого пестрое платье?
— У тебя, наш шах, платье пестрое; у тебя, падишах, ноги крепкие; у тебя, султан, голос громче львиного, — запели куры.
Петух надулся от важности, поднял свой высокий гребень и запел изо всех сил:
— Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку? Ближе ко мне подходите да громче мне скажите: у кого на голове корона выше всех?
Подошли курочки к самой ограде, низко кланяясь важному петуху, запели:
— У тебя на голове корона, как жар, блестит. Ты наш единый шах, ты наш единственный падишах!
А толстый повар подкрался к петуху и схватил его.
— Ку-ка-ре-ку! Ай, горе! Ай, беда!
— Куд-ку-да! Ку-да, ку-да? — закричали куры. Поймал повар могучего падишаха за правую ногу, зарезал повар великого шаха острым ножом, ощипал повар со светлого хана пестрое платье, сварил повар из непобедимого султана вкусный суп.
А люди едят да похваливают:
— Ай да вкусный петух! Ай да жирный петух!
Чей дом лучше?
Пришла однажды евражка к ручью воды попить. Смотрит: а на другом берегу, прямо против нее, стоит бурый медведь и тоже воду пьет.
— Здравствуй, медведь, — говорит евражка. Как живешь?
— Здравствуй, евражка, — отвечает медведь. — Не плохо живу, но и не хорошо.
— Чего ж так?
— Да берлога у меня тесновата. Спать в ней тепло, а как повернусь, об стены бока обдираю.
— А у меня другая беда, — говорит евражка. — Всем была хороша моя нора, да вот прошел сильный дождь, размыл землю, великовато стало жилище.
— Эх, — сказал медведь, — нашла на что жаловаться!
Будь у меня берлога попросторней, я бы только радовался.
— Так давай поменяемся! — говорит евражка. — Я тебе отдам свою большую нору, а ты мне тесную берлогу.
— Давай! — обрадовался медведь. — Ты где живешь?
— Вон там, на холме, — ответила евражка и показала на кочку на своем берегу. — А ты где живешь?
— Тоже на холме, — сказал медведь и кивнул на сопку на своем берегу.
Медведь перебрел через ручей на этот берег, а евражка по камушкам перебралась на тот берег. И пошли они в разные стороны, каждый в свое новое жилье.
Пришла евражка в медвежью берлогу. Огляделась. Пробежала в один конец, пробежала в другой конец, задрала голову — вверх посмотрела. Села на задние лапки и заплакала:
— Что я буду делать в такой огромной пещере? Лисица прибежит — съест меня, ворон залетит — заклюет меня! Некуда спрятаться, и от ветра негде укрыться!
Плакала евражка, вдруг слышит — кто-то топает. Это медведь явился.
Евражка быстро вытерла слезы и говорит:
— Ты зачем пришел?
— Да вот, — отвечает медведь, — не могу я втиснуться в твою норку. И лапами вперед пробовал, и хвостом вперед, и боком — все никак не влезть!
— Носом вперед надо лезть, — говорит евражка.
— И нос совал — не лезет.
— Ну, уж этого быть не может! — обиделась евражка. — Я-то вся помещаюсь в норе, и еще много места остается. Дай-ка я с твоим носом померяюсь.
Улеглась евражка на носу медведя. Потом сказала:
— Подумать только, какая я, оказывается, маленькая! Никогда этого раньше не замечала.
Медведь сказал:
— Подумать только, какой я, оказывается, большой! Никогда этого раньше не замечал. Что же теперь делать?
— Давай опять меняться, — предложила евражка.
— Давай! — обрадовался медведь.
Он остался в своей берлоге на сопке. А евражка побежала в свою норку под кочкой.
И оба были очень довольны. Никогда больше на свое жилье не жаловались.
Гусь и журавль