Детская библиотека. Том 13

Вова смотрел, смотрел на Катю, и вдруг ему мучительно захотелось не то убежать, не то провалиться сквозь землю.

— Да это же Катька. Просто Катька. Ну самая обыкновенная Катька. Что я, честное слово… — пробормотал Вова и заставил себя подойти к ней. — Катька! — тихо сказал он. — На двадцать копеек. Пойди купи билеты. Там кассирша какая-то ненормальная…

Но Катя почему-то не взяла двадцать копеек. Она посмотрела на него своими серьёзными, немного грустными глазами и попятилась.

— Я тебя не знаю! — сказала она.

— Так это же я, Вова! — закричал Вова.

— Ты не Вова, — тихо сказала Катя.

— Как — не Вова?! — удивился Вова.

— Так, не Вова, — ещё тише сказала Катя.

Вова так и замер с открытым ртом. Ну, знаете ли! Это ему, Вове, говорят, что он не Вова. Уж кто-кто, а он-то знает получше других, Вова он или не Вова.

А вот с Катькой определённо творится что-то не то.

Вова только хотел сказать Кате что-нибудь остроумное. Например, нет ли у неё сегодня высокой температуры. И не надо ли ей поскорей бежать домой, пока от её температуры все сугробы на улице не растаяли. Но он не успел вымолвить и словечка. Потому что в это время к Кате, как всегда крадучись, подошёл Гришка Ананасов. Он подошёл к Кате и сильно дёрнул её за косу.

— Ой! — покорно и беспомощно вскрикнула Катя.

Этого Вова уже не мог выдержать. Он сжал кулаки и бросился на Гришку. Но Гришка захохотал, показав все свои ярко-жёлтые нечищеные зубы и толкнул Вову головой прямо в сугроб. Вова отчаянно забарахтался в снегу, но сугроб был глубокий и тёмный, как колодец.

— Хулиган! — где-то далеко прозвенел Катин голос.

И вдруг Вова почувствовал, как чьи-то большие и очень добрые руки вытаскивают его из сугроба.

Вова увидел перед собой настоящего лётчика.

— Как тебе не стыдно! — с отвращением в голосе сказал лётчик Гришке.

Гришка гордо высморкался и ушёл за сугроб.

Лётчик отряхнул Вову сзади, потом ладонью стал чистить ему колени.

Вова стоял расставив руки и вблизи смотрел на смелое лицо лётчика, которое немного покраснело, оттого что лётчику пришлось сильно нагнуться.

— Ну, чего загрустил? — спросил лётчик, вытряхивая снег, попавший Вове за воротник. — Приходи ко мне в гости. Видишь этот дом? Квартира сорок. Поиграешь с моей дочкой Томой. Она у меня знаешь какая весёлая!

Вова так растерялся, что даже не сообразил, что ответить.

Лётчик оглянулся по сторонам, наклонился к самому Вовиному уху и вдруг негромко шепнул:

— Лётчиком стать хочешь?

— Хочу! — задохнулся Вова.

— И будешь, — убеждённо сказал лётчик. — Вон ты какой! За девочек заступаешься. Обязательно будешь! Я людей насквозь вижу.

Лётчик так пристально посмотрел на Вову, что тому стало даже как-то не по себе. Вдруг и вправду этот смелый лётчик видит людей насквозь? Тогда он обязательно увидит, что Вова…

— А время, оно, брат, быстро летит… — почему-то вздохнул лётчик. — В школу пойдёшь, а там в институт… Станешь лётчиком. Вместе летать будем.

Сказав это, лётчик серьёзно кивнул Вове, как будто они были старыми друзьями, и ушёл.

Вова молча посмотрел ему вслед. Что-то в словах лётчика огорчило его. Школа, институт…

Но в этот момент Вова увидел Гришку. Гришка уходил. Гришка уже сворачивал за угол. Собственно говоря, Вова увидел только край Гришкиной белой курточки и рыжего щенка, который, съёжившись в жалкий комок, волочился за Гришкой.

— Ну, я тебе сейчас покажу, как меня при Катьке в сугроб пихать! — пробормотал Вова и даже зубами заскрипел от обиды.

Он прикинул, что, если перелезть через забор, он без труда догонит Гришку.

А Вова совсем неплохо лазил через заборы. Если ему было не лень, он мог перескочить через забор не хуже другого мальчишки. Но на этот раз случилось нечто странное.

Вова подбежал к забору, ухватился за перекладину и попробовал подтянуться на руках, но вместо этого упал в снег. Ещё раз подтянулся на руках — и опять упал в снег.

— Что это сегодня со мной такое?.. Не пойму!.. — растерянно пробормотал Вова, медленно поднимаясь. — И все какие-то чудны́е… Даже Катька. Меня не узнала. Смешно…

В это время кто-то толкнул его в плечо.

Мимо него, согнувшись крючком, прошёл грустный Худой Дядя, как лошадь, уныло покачивая головой. Он тащил за собой низенькую тележку, на которой гордо стоял большой зеркальный шкаф.

В зеркале отражалась улица и беспокойный танец снежинок.

Позади шкафа шла Толстая Тётя и немного придерживала этот шкаф руками.

Она с решительным видом поглядывала по сторонам: как будто из любого переулка могли выскочить разбойники и отнять у неё этот чудесный зеркальный шкаф, чтобы потом самим смотреться в длинное зеркало.

Грустный Дядя на минуту остановился, чтобы хоть немного отдышаться, и в этот момент Вова увидел в зеркале какого-то смешного малыша.

Наверное, это был самый глупый малыш на свете. Пальто ему было почти до пят. Из-под пальто торчали огромные ботинки с галошами. Уныло болтались длинные коричневые рукава. Если б не оттопыренные уши, большая шапка съехала бы ему на самый нос.

Вова не выдержал и, схватившись за живот, громко расхохотался.

Малыш в зеркале скрестил на животе свои длинные коричневые рукава и тоже захохотал.