Детская библиотека. Том 26

— Выдумал! Так и отравиться недолго. Я тебе никогда не позволю…

— Тогда я вымажусь чёрной… нет, лучше жёлтой ваксой. И ты меня натрёшь щёткой.

— Нет, нет! — сказала мама.

Она выбежала, на кухню и скоро вернулась с чашкой гоголя-моголя и бутылкой с рыбьим жиром:

— Это обязательно поможет. Доктор говорит, что это всегда помогает.

Сашка терпеть не мог гоголь-моголь, но съел всё, что было в чашке, и, взглянув на маму, умоляюще спросил:

— Немножко видно? Чуточку?

— Иди спать, — сказала мама, даже забыв о рыбьем жире. — Иди спать. У меня предчувствие, что завтра мы проснёмся, и всё будет… ну, как всегда!..

Она подождала, пока Сашка разденется, подоткнула одеяло, наугад поцеловала сына и вышла из Сашкиной комнаты.

Глава 4

Гном гадает на ромашке.

— Тамбарато клуторео римбеоно! — прошептал Сашка, как только остался один.

Гном сразу появился.

Он снял шапку, аккуратно расчесал гребёнкой ромашки и одуванчики и подошёл к Сашиной постели.

Лицо у гнома было очень довольное.

— Здорово получилось, — сказал он, наклонив голову, маленькой сморщенной ладонью погладил Сашку по лицу и удивлённо воскликнул: — Да ты плачешь? Почему? Ах, вот в чём дело! Я, старый дурак, ослышался. Но это же так прекрасно — быть невидимкой! Кино? Кхе, кхе… на любой сеанс, всё равно, можно до шестнадцати лет или нельзя. Футбол? На любую трибуну! В трамвай! Милости просим без билета. Хоть в космический корабль…

Сашка всхлипывал:

— Пусть, пусть хоть мама меня видит. И Таня. И Мария Петровна, если я приготовил уроки…

— Да, да… — печально сказал гном, в глубокой задумчивости шагая из угла в угол. — В сущности, у гномов всё как у людей. Думаешь сделать самым прекрасным образом, а получается хуже некуда. Конечно, неделю назад или даже вчера я бы тебя в два счёта расколдовал. Но теперь я на пенсии. А гномам-пенсионерам нечего и думать о волшебстве.

Гном поднял голову и огляделся. На стене висел солдатский вещмешок.

— Хм… — пробормотал гном. — А если попробовать всё-таки?.. Чей это мешок?

— Дедушкин… — сквозь слезы выговорил Сашка. — Он с ним уходил на фронт и с ним вернулся в сорок пятом.

— Прекрасно, — сказал гном. — Солдатский мешок счастливый, раз солдат вернулся с войны… А если не выйдет?.. Так ведь другого не придумаешь! Погадать? Хотя я не очень люблю всякие суеверия. Ну, а вдруг!..

Гном сорвал с головы самую большую ромашку и стал отрывать лепесток за лепестком, приговаривая:

— Получится… заблудится… с дороги собьётся… домой вернётся…

Лепестки падали на пол.

— Страшной смертью умрёт… — бормотал гном, — счастье найдёт… получится… заблудится… с дороги собьётся… домой вернётся… страшной смертью умрёт…

Последний лепесток оставался на ромашке. Только странный какой-то. Вроде бы и лепесток, но очень маленький, и кривой, и чуть синеватый. Гном протянул руку к этому лепестку, но не тронул его и тихонько проговорил:

— Принц Звёздочка! Теперь я буду звать тебя так. Есть одно-единственное средство расколдовать тебя. Но средство это трудное и опасное!..

— Я ничего не боюсь! — сказал Сашка, хотя он многого боялся — темноты, диктантов, Марии Петровны, когда она сердитая, Кешки, когда тот с мячом нёсся к Сашкиным воротам. — Я ничего не боюсь! — твёрдо повторил Сашка.

— Это великолепно, что ты ничего не боишься! — воскликнул гном и от радости захлопал в ладоши. — Моё средство по плечу только самому храброму. Вставай! Одевайся потеплее — шубу, валенки, шапку-ушанку. Вещмешок за спину! Вот так… Ну, посидим перед дорогой. На всякий случай запомни: последнюю неделю перед Новым годом и в первый новогодний день все звери понимают людей, а люди — зверей. Может быть, тебе это пригодится… А теперь самое главное. Когда встретишь веснушчатого человека, скажи про себя: «Веснушка, веснушка! С носа слезай, в мешок полезай!» Наберётся полный мешок веснушек, возвращайся домой, позови меня, и я тебя в два счёта расколдую.

Не очень приятно в декабрьский мороз — а всего-то одна неделя оставалась до Нового года, — да ещё глухой ночью уходить из тёплой комнаты в неведомый путь. Но что поделаешь, если иначе нельзя?

— Согласен? — ещё раз спросил гном.

— Согласен, — ответил Сашка.

Как только гном услышал это, он ухватился за кривенький синеватый лепесток — последний у ромашки, сказал:

— Маленький-то маленький, но маленькие чаще всего и говорят правду, — и оторвал лепесток.

Едва только он оторвал его, лепесток превратился в белую птицу с синими крыльями, как у зимородка. Птица стрелой взвилась в воздух и звонким голосом пропела: «Счастье найдёт!»

Сразу исчез потолок, тонкая стенка, за которой спала, горько всхлипывая во сне, Сашина мама. Исчезли гном, весь дом № 10…

Кругом шумел дремучий бор. Ярко освещённые луной, стояли высокие ели. Кутаясь в снежные шубы и потрескивая от мороза, они пели: