Детская библиотека. Том 49

Мальчики прошли еще версту на запад. Дорога круто, под прямым углом, повернула на север.

Наконец они прошли последнюю версту. Дорога кончалась у самой опушки. Дальше стеной стоял лес. Тот самый лес, по которому они шли на Голыгинскую гать.

— Ясно, — сказал Генка, показывая на деревья, — клад зарыт под этими четырьмя березами.

Миша и Славка тоже смотрели на березы. Да, по-видимому, здесь. Во всяком случае, на этой поляне. Она была неровной, в буграх и холмиках. У Миши на минуту закралось подозрение, что здесь уже копали, но нигде не было видно свежих следов земли, все бугорки и холмики поросли травой. Может быть, здесь когда-то корчевали пни. Во всяком случае, в чертеже указано именно это место. Значит, под одним из холмиков. Ничего, всем отрядом они здесь всё перероют. А граф-то, оказывается, не так прост! Все ищут в лесу, а он закопал на самой опушке, на самом видном месте, где никто и не догадается искать.

Мальчики присели на траву. В лесу шумели верхушки деревьев, свистели и верещали птицы. Где-то далеко слышался лай собаки.

Генка хмыкнул и прошептал:

— А эти дурачки на болоте ищут. Эй, кладоискатели!

— А все же странно, что они роют именно в этом лесу, — сказал Славка.

— И ничего странного, — возразил Генка. — Они слышали звон, да не знают, где он. В лесу! А где в лесу?

— А когда мы будем копать? — спросил Славка.

— Я думаю, откладывать не следует, — вставил Генка, — ведь в среду должен приехать этот тип в зеленом костюме. А сегодня уже пятница.

— Откладывать нельзя, — согласился Миша, — но делать надо с умом. Прежде всего надо перерисовать чертеж и положить его на место. Иначе «графиня» заметит и примет меры предосторожности.

— Согласен, — сказал Генка. — Но рыть-то когда?

— Рыть надо со свидетелями и с представителями власти. Мало ли что там может быть, — объявил Миша.

Генка был вне себя. Как! Рассказать председателю сельсовета? Ведь он немедленно передаст Ерофееву, а Ерофеев — лодочнику.

— О таком деле не скажет, — успокоил его Миша. — Кроме того, мы вызовем представителей из уезда или из губернии. Ведь клад — это государственное имущество. Все должно быть сделано законно.

Генка огорчился:

— Всегда так! Мы проводим всю работу, подвергаем свою жизнь опасности, и в итоге приходит чужой дядя и пожинает лавры. Неправильно это!

Глава 58

Рассказ врача

Мальчики вернулись домой хотя и усталые, но очень веселые. Не всем удается раскрывать такие вот секреты, а они уже раскрывают второй раз: тогда — с кортиком, теперь — с бронзовой птицей.

Они дошли до помещичьего дома. Миша велел Генке и Славке идти в лагерь, а сам зашел в людскую узнать, как чувствует себя Кит, и вообще проверить, что там делается.

У Кита сидел доктор. Увидев Мишу, он сказал:

— Хорошо, что ты пришел. Ему, — он кивнул на Кита, — можно встать. Но он должен соблюдать строжайшую диету.

Вот так штука! Выпускать отсюда Кита вовсе не входило в Мишины планы. Это значило бы лишиться людской и, следовательно, возможности еще раз проникнуть в дом. А ведь надо положить обратно чертеж. Миша сразу сообразил ответ:

— Он встанет и тут же обожрется. Мы его хорошо знаем. Если нужно соблюдать диету, то пусть лежит.

— Такой обжора?

— Ужасный.

— Неужели ты не можешь удержаться? — спросил доктор Кита.

— Не могу, — со вздохом признался Кит.

— Все же надо выпустить его на улицу, на чистый воздух, — сказал доктор, — а диету пусть соблюдает в порядке дисциплины.

Миша с отчаянием проговорил:

— Если он встанет, то все пропало.

— Что пропало?

— Вообще… — спохватился Миша. — Опять заболеет, а положить будет некуда. Сюда, в людскую, нас больше не пустят. Придется его держать в палатке. А вы сами говорите, что больному в палатке нельзя.

— Всегда найдем, куда больного положить, — ответил доктор, — а ему хватит лежать.

— Можно встать? — спросил Кит, откидывая одеяло.

— Конечно.

Не говоря ни слова, Кит поднялся и, не глядя на Мишу, вышел из людской. Через минуту его громкий голос уже слышался возле костра, где варился обед.

Миша и доктор тоже пошли к лагерю; врач оставил там свою лошадь.

Пройдя несколько шагов по аллее, врач обернулся. Миша перехватил его взгляд: он смотрел на бронзовую птицу.

— Что означает эта бронзовая птица? — спросил Миша. — Торчит и торчит здесь.

Доктор снял пенсне, протер его, снова надел, забросив за ухо крученую черную нитку.

— Знаменитая птица, — засмеялся доктор. — Из-за нее много людей посходило с ума.

— Неужели? — спросил Миша и затрепетал от радости: доктор что-то знает.

— Давняя и длинная история, — сказал доктор, — и, по правде сказать, малоинтересная.

— Расскажите, пожалуйста, — попросил Миша. — У нас ребята интересуются стариной. Спрашивают, что за птица, а я ничего не могу ответить.

— Длинная, длинная история, — повторил доктор. — В другой раз.

— Я вас очень прошу, расскажите, — умоляющим голосом проговорил Миша, — ну хоть пока мы дойдем до вашей лошади.