Детская библиотека. Том 84

— Ближе к делу? Извольте. Я вам скажу. Все-все… Но предупреждаю, что вы не воспользуетесь этими показаниями. Не понимаете? Не верите мне? А я говорю правду, сущую правду. Этого вы ведь и хотели от меня? Так вот: в нашей игре мы оба проиграли. Итак, система? Моя система — это круги. Я прибыл в Ленинград и окружаю себя людьми: Семен, эти немцы — хозяева дома…

— Воронов с племянником, — подсказал майор.

— Ага… Вы уже пронюхали? Да, Воронов.

— А еще?

— Записывайте, гражданин следователь. Фрост из Электротока, Шварцер из Петрорайгужа, — начал он торопливо перечислять фамилии предателей, давая им хлесткие циничные характеристики, указывая адреса и приметы.

— Записывайте. Это мой круг. Эти люди общаются со мной и больше никого не знают. Друг с другом они почти незнакомы. Кроме меня есть в Ленинграде другие круги, в центре их — другие люди, но я о них ничего не знаю.

— Кто же руководит вами?

— Его здесь нет. Он за линией фронта и приедет сюда вместе с германской армией.

— Каким путем вас снабжают?

— Самолетом.

— Где сбрасывают груз?

— На Всеволожской*, на совхозном поле.

— Есть определенный день?

— Мы вызываем самолет по радио.

— Где находится приемник?

— У Семена на чердаке. Там же спрятаны боеприпасы. Пишите скорей. Что вы еще хотите знать? Что я задушил свою собственную дочь, что я пытал ваших людей…

— Об этом — в другой раз. Кроме ракет «зеленые цепочки» какие у вас еще были задания?

— Откуда вы знаете о «зеленых цепочках»?

— Отвечайте.

— Да, были… Литейный мост мы взорвем в день штурма и отрежем отход… Мы собираем военные сведения и по радио передаем в штаб разведки. Составляем списки… Вам хочется иметь шифр? Да? Он у Шварцера, о котором я говорил, спрятан в несгораемом шкафу вместе с советскими документами. Мы уже начинаем путать свое с вашим… Скоро все будет наше.

— Почему вы убили вашего сообщника у Сиверской?

— Это вам тоже известно? Извольте, скажу. Ненадежен. Завербован был глупо и только под давлением страха согласился работать на нас. Я боялся, что в Ленинграде он передумает, зайдет к вам и продаст.

— Кто тот человек в военной форме, которому вы передали чемоданы на Сытном рынке?

— Э-э!.. Да вы действительно знаете меня. Старший сын этого немца.

— Все, что вы сказали, правда?

— Да. Сегодня я первый раз в жизни говорю правду, и то только потому, что перед лицом смерти не лгут.

— Вы сильно облегчили мне работу.

— Не радуйтесь. Все это вам ни к чему. Остались уже секунды. Устал… Скажите, сколько времени?

Майор посмотрел на осунувшееся лицо врага и сказал, отчеканивая каждое слово:

— Сейчас ровно пять минут шестого.

— Что? Чушь… У вас часы спешат.

— Сейчас проверю по другим, — невозмутимо сказал майор и, вынув из кармана другие часы, протянул их однорукому. — Убедитесь. На этих тоже пять минут шестого.

Шпион посмотрел на часы, потом на следователя, снова на часы и снова на следователя. На его лице появилась болезненная улыбка.

— Это мои часы?

— Да. Я нашел их в картошке.

— Вы — сам сатана!.. Да, моя карта бита…

Он долго сидел, опустив голову на грудь, и тяжело дышал. Затем медленно поднялся и, покачнувшись, ухватился рукой за спинку стула.

— Если бы вы знали, что пережил я… — с трудом произнес он. — Нет, нельзя умирать несколько раз… Я еще жив!

С этими словами он взмахнул стулом и что было силы бросил его в следователя. Удар пришелся в стену. Майор, понимая состояние врага, был готов к любой неожиданности.

— Замятин! — крикнул он, отскочив в сторону.

Однорукий, оскалив зубы, приготовился к прыжку.

— Стреляю! — резко предупредил майор, вскинув пистолет.

— Стреляй!.. Я покойник! — закричал шпион и кинулся на майора.

В это время в комнату вбежали Замятин и двое красноармейцев. Они с трудом повалили его на пол. Однорукий бился в каком-то бешеном остервенении, выкрикивая непонятные слова.

— Держите его крепче. Это припадок, — сказал майор, пряча пистолет в кобуру.

Несколько минут однорукий продолжал корчиться, затем, обессиленный, затих, весь как-то обмяк и только изредка вздрагивал. Ему расстегнули ворот, дали воды.

— Оставьте его теперь, — приказал майор, когда шпион начал ровно дышать. — Он уснет.

Сон продолжался недолго. Открыв глаза, шпион с недоумением посмотрел вокруг себя и встал как ни в чем не бывало.

— Кажется, у меня был припадок. Плохо… Я считал, что вылечился до конца. Последний припадок у меня был, если не ошибаюсь, в тысяча девятьсот двадцать девятом году.

— Где вы лечились? — спросил обычным тоном майор.

— За границей. Вылечил меня известный германский профессор, и, между прочим, еврей.

— Вам нужно опять к нему обратиться.

— Слушаюсь. В первый же день, как только попаду на тот свет, разыщу непременно. Пускай лечит.

Майор нахмурился и, пристально посмотрев на шпиона, спросил:

— Вы в состоянии идти?

— Да. Куда угодно.

— Товарищ Замятин, перенесите чемоданы в машину, а мы уведем арестованного.

Глава 22

СПАСЕНИЕ

Поздно ночью, во время третьей воздушной тревоги, пришли на подмогу моряки, расквартированные где-то на Карповке*. Узнав, что в подвале засыпаны люди, они сменили уставших дружинников.