Детские игры

– Отец им не поверил – он считал, что они намеренно тормозят сестру. Поэтому забрал нас из школы и сам занялся нашим образованием. Составил учебный план таким образом, что мог, с одной стороны, оттачивать ее математические способности, а с другой – заставлять ее не отставать по другим предметам. Я же просто учила все то, чему он обучал Белинду.

– А почему отец и вас забрал из школы? – с сочувствием спросила Ким.

– Потому что к тому времени он уверовал, что дар Белинды объясняется ее генами, а я просто недостаточно стараюсь. Я была лентяйкой. Да и вообще, он стал много читать про отца Марии Агнези.

Ким покачала головой.

– Мария Агнези родилась в восемнадцатом веке. Она была настоящим полиглотом и в тринадцать лет свободно изъяснялась на семи языках. Кроме этого, являлась отличным математиком и прекрасно разбиралась в философии. А ее младшая сестра была выдающимся музыкантом, так что их отец стал устраивать вечера с приглашением всех желающих.

«Боже! – подумала Ким. – Такое впечатление, что он не ограничился изучением биографии Агнези».

Судя по всему, что они узнали о детстве сестер, папаша Агнези стал образцом для подражания для их родителя.

– Некоторые считают, что детская гениальность – вещь врожденная. Другие считают, что главную роль здесь играет окружение. Отец решил, что правы и те и другие. Вначале мама пыталась возражать, но постепенно он полностью подавил ее.

– Ну и как же проходило это домашнее обучение?

– Отец превратил столовую в классную комнату: два стола, доска, полки, забитые книгами, на стенах – периодическая таблица и разного рода карты, заменившие картины. Все возможные побочные раздражители были убраны, и если нас ловили на том, что мы смотрим в окно, то шторы тут же задергивались.

– Но как это все проходило? – повторила вопрос Ким. Теперь она представляла себе обстановку, но ее интересовала вовсе не она.

– Возможно, мне было сложнее привыкнуть ко всему этому. Ведь я ходила в школу уже несколько лет, и у меня там появились друзья.

В ее словах не было горечи – она просто констатировала факт.

– Кроме того, инспектор, у школы есть колоссальное преимущество – каждый день, в определенное время, уроки заканчиваются.

– А он заставлял вас трудиться постоянно? – уточнила Ким.

– О, да! И отбирал у нас игрушки в качестве то ли поощрения, то ли наказания – в зависимости от того, под каким углом смотреть.

– Жестоко, – произнесла Стоун, вспоминая некоторые данные вскрытия. – А как насчет телесных наказаний?

– Полагаю, что вы уже обо всем знаете, иначе не спрашивали бы, – ответила женщина.

– Линейкой по костяшкам пальцев?

– И по затылку, – Вероника для наглядности дотронулась до основания шеи. – Первый раз он сделал это за то, что я своими рожами рассмешила Белинду, когда его не было в комнате. А когда он вернулся, она продолжала хихикать. Знаете, бывает такое, когда чем больше хочешь остановиться, тем больше смеешься. Так вот, она не могла остановиться, а он в отчаянии бил ее по рукам линейкой. С тех пор линейка, если хотите, стала основным орудием наказания. Но не это мне запомнилось больше всего.

Ким молча ждала продолжения.

– Речь о маме, стоявшей в дверях. Я с надеждой посмотрела на нее, уверенная, что она обязательно вмешается, и на какое-то мгновение мне показалось, что это вот-вот произойдет, но мама развернулась и ушла.

– Честно говоря, ваш отец похож на какого-то монстра, – заметила Ким.

– Он им не был, – Вероника покачала головой. – Правда, самым любящим папой на свете я его тоже не назвала бы. Дар Белинды заставил отца использовать ее по максимуму, развивать и оттачивать ее способности. Я не хочу сказать, что он был идеальным отцом, но и монстром я бы его не назвала.

«Даже сейчас она верна ему, – заметила Ким. – И это несмотря на то, что именно его действия определили всю дальнейшую жизнь сестер».

Ким попыталась поставить себя на место Вероники, которую забрали из нормального школьного окружения, лишили друзей, игр и общения и поместили в закрытую и обособленную атмосферу, созданную ее отцом.

– Он делал все, что было в его силах, чтобы сформировать нас, даже несмотря на тот факт, что исследования показывают только опосредованную связь между детской гениальностью и дальнейшим успехом в жизни. Вундеркинды редко вырастают во взрослых гениев. Они интересны только в течение какого-то короткого периода времени.

– Я видела ваше телевизионное шоу, – сказала Ким. – То самое, в котором…

– А-а-а, я знаю, о чем вы, инспектор. – Эмоции на лице Вероники менялись с калейдоскопической скоростью. Как будто все то, что она тщательно скрывала в течение всей недели, теперь хотело вырваться наружу.

– Вы ведь поэтому ставили нам препоны на каждом шагу и скрывали все под покровом тайны? Вы не хотели, чтобы мы узнали именно это? – спросила Ким.