Детское сердце

– За город. Куда-нибудь подальше от суеты и шума. Я бы хотела иметь в распоряжении дом поменьше, совсем крохотный, очень уютный. Но при этом, чтобы был огромный сад с цветами, цветущими деревьями. Представь, какой аромат от них был бы… – Диана представила и даже улыбнулась, – А ещё я бы завела собаку, – продолжала Анна возбуждённо-мечтательным тоном, таким тоном обычно говорят творцы о новой идее, которая им совсем недавно пришла в голову, но обязана увидеть этот свет совсем скоро и неизбежно быстро, – Да! Две собаки. Милейших лабрадоров или золотистых ретриверов. Я бы хотела никогда не выходить замуж за того, кто похож на ленивого, самодовольного тирана, который палец о палец не ударит, чтобы что-то сделать. А ещё я не хочу детей. Мне хочется жить для себя. Неважно, что подумает общество, главное, что будет вот тут, – она положила руку на грудь и улыбнулась, будто прямо сейчас чувствовала радостный трепет сердца, полного радости жизни.

Ди вновь тяжело выдохнула. Она узнала в этом описании Зака. Её собственная жизнь была страшным кошмаром Аннет.

Хотелось поскорее сбежать, чтобы окончательно избавиться от ощущения того, что её унижают. Диана не могла отделаться от чувства, что над ней насмехаются, Анна знает, что у них в семье всё плохо, поэтому пытается её задеть.

Конечно, это было очередным приступом паранойи, но как убедить саму себя в этом, когда вариант с унижением звучит куда более оправдано, чем простое совпадение?

– Может, всё-таки выпьем? – Анна хитро улыбнулась, изучая бледнеющее лицо подруги.

– Нет, спасибо, – Диана решительно встала, – Мне пора.

– Ну… – Аннет замялась, опустив взгляд, но через мгновение бодро закивала, – Хорошо, раз нужно, то иди.

Диана направилась к выходу, еще раз удивляясь, как же хорошо было в доме. Пол не скрипел под ногами от старости, не было пыльных старых ковров, просто паркет кремового цвета, который казался безупречно чистым. Было настолько хорошо, аж до дурноты, Диану не покидало ощущение «искусственности» и «пластмассовости».

Разве можно быть такой идеальной? Или это всё обман, провокация?

Чаще всего что-то, что не входит в наше понимание нормальности – лично для нас является полностью искусственным и даже опасным.

Догнав Ди уже у входной двери, Аннет вручила ей деньги, свернутые в трубочку:

– Вот. За то, что составила компанию. Заходи как-нибудь, поболтаем.

Женщина даже не посмотрела на купюры, вышла из дома и едва удержалась от слёз, которые комом стояли в горле.

Слёзы то ли от страха и непонимания, то ли от полного осознания своей беспомощности, от болезненного укола, сделанного этим простым разговором.

Когда тебе в лицо кидают самые худшие стороны твоей жизни, сравнивая их с чем-то мечтательно-прекрасным, ты почти наверняка начнёшь осмысливать всё с другой стороны.

Всё познаётся в сравнении, да? Если сравнить с чем-то хорошим что-то плохое, то впечатление от «плохого» будет ещё хуже. Хотя без взгляда со стороны порой сложно разобраться и сделать шаг, отделяющий от полного провала или настоящей «вкусной» жизни.

Разжав руку, Диана заметила, что денег намного больше, чем нужно – примерно за четыре её смены.

Дверь была уже плотно закрыта, а Аннет весело махала рукой из окна, улыбаясь своей прекрасной белозубой улыбкой.

**

Люси напевала Дэйву и Стену колыбельную, покачивая их кроватки, укладывала спать, когда к ней тихо подошла мать и приобняла за плечи.

– Мамуль, – улыбнулась Люси и заговорила полушепотом, – Ты сегодня рано.

– Да, – Диана кивнула, – А ещё я получила премию. И купила конфеты, а ещё фрукты, – она говорила тихо, чтобы не прервать сон, засыпающих малышей, поглядывая то на них, то на старшую дочь.

– Шоколадные? – Люси распахнула глаза пошире от удивления и детской радости.

– Шоколадные, – подтвердила мама, поглаживая Люси по макушке, – Беги на кухню, бери сколько захочется. Только не ешь много сразу.

Девочка тут же закивала и убежала, оставив Диану с почти уснувшими малышами.

Люси быстро сбежала вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, едва не запнулась, проскользнула на кухню, где обнаружила прозрачный полиэтиленовый пакетик с шоколадными конфетами, лежавший на столе. Потянув за край пакета, она уже собиралась его открыть, как тут же отпрянула, потому что на кухню зашёл отец.

Он посмотрел на дочь пустым взглядом, взял пакет с конфетами и повертел его в руках, изучая содержимое.

– Пап, – подала голос Люси, растягивая гласную, – Мама сказала, что мне можно взять.

– Мало ли, что сказала мама, – проворчал Зак, открывая пакет, – Ты заработала их? Сегодня ты не помыла посуду, и мелкие всё ныли, не могла успокоить? – он бросил на дочь осуждающий взгляд.

– Я успокоила малышей, даже спать уложила, – запротестовала девочка, хмурясь совсем по-взрослому, – Мама сказала…

– Я здесь хозяин! – он слегка повысил голос, от чего дочка отошла назад, испуганно округлив глаза, – Помалкивай, – Зак изъял из пакета несколько конфет и бросил их на стол, а затем развернулся и ушёл из кухни, забрав всё остальное с собой.