Детство. Автобиография… почти.

Евграфий Порфирьевич отложил тетрадь в сторону и, сняв очки, помассировал переносицу. Глаза болели и щипали, словно после разделывания лука для салата. «Детский лепет какой-то. Зачем понадобились следователю эти рукописи? Не найдет он там ничего полезного для себя». Мужчина посмотрел на электронный будильник, который показывал половину шестого утра. Оставалось поспать совсем немного, и он решил не откладывать с этим делом. «Великие философы обходились тремя часами. Нужно попробовать их метод… Да, не забыть выставить на улицу кипу ненужных бумаг. «Записки сумасшедшего!» Ха! Писульки какие-то».

Встав с кресла и размяв затекшую спину, он лег в кровать, накрылся одеялом, выключил свет и, наконец, погрузился в давно манящий его сон.

День прошел на удивление спокойно и гладко. Никаких происшествий, суицидов и тому подобной ерунды. Исключение лишь составило обливание психами друг друга водой. Зачинщиков и участников сразу же развели по палатам и если последних просто заперли в комнатах, то первых, мало того что привязали к кроватям, так дали львиную дозу успокоительного.

Уволить Евграфий Порфирьевич конечно же никого не уволил, и даже обошлось без строгих выговоров (работать же кому-то нужно), но беседу для субординации все же провел. Наказуемые, поклялись исправиться и впредь не совершать подобных деяний.

Перед уходом с работы Лиза все-таки поинтересовалась, что случилось с кипой тетрадей Игната Андреевича, но заведующий больницей оставил этот вопрос без внимания: «Что за открытое рвение до чужих мыслей?» Евграфия это взволновало, но лишь до того мгновения, как он сел на сиденье водителя и тронул свой «москвичонок» по вечернему городу.

Еще копошась у входной двери с замком, мужчина явственно услышал трели домашнего телефона.

— Не успел придти… Кто еще?

Не раздеваясь и не разуваясь, он прошел по коридору и поднял трубку.

— Добрый вечер, Евграфий Порфирьевич, не помешал вам?

— Добрый. Нет, не помешали. Кто это?

— Это следователь. Я веду дело Игната Андреевича.

— А, опять вы! Что у вас на этот раз?

— Я в очередной раз призываю отнестись серьезно к моим словам и передать мне дневник усопшего, если вы его, конечно, нашли! Хотя я не сомневаюсь в этом. Многие детали его смерти можно понять только после того, как станут известны все мельчайшие подробности.

— Хорошо! Я еще раз опрошу персонал и разберусь с этим делом. Если вам он действительно нужен — вы его получите!

— Спасибо за понимание, Евграфий Порфирьевич! Конечно, все личные вещи усопшего, в первую очередь принадлежат его близким, но, по моим сведениям, никто из них пока не посещал больницу. Это обнадеживает. Еще раз спасибо и до свидания!

Монотонные гудки вывели мужчину из задумчивости. Он надолго остановил взгляд на кипу тетрадей, стоящую у входной двери, в очередной раз забывшую выкинуть перед работой, затем повесил трубку, разделся и перенес дневник Игната в спальню, поставив около кровати.

За всеми мелкими домашними делами, он не переставал думать о якобы важности этих исписанных страниц; о странном следователе и о… Лизе, которая тоже сегодня интересовалась их существованием и сохранностью.

«Что это? Совпадение? Стечение обстоятельств? Или же все происходящее как-то связано пока еще неведомым мне образом?»

Справившись с делами, он выпил на ночь большую кружку ароматного кофе и, удобно устроившись на кровати, взял очередную тетрадь.