Детство без Интернета

Хммм…, я был удивлён. Хотя, чему удивляюсь…!? Ныроб — большая деревня, все друг друга знают и доносят до матери о моих гулянках. Ничего маме не ответил, но когда вечером в одиннадцатом часу попытался слезть с чердака, чтобы идти к Вале, выход с чердака был закрыт с той стороны. Я нездорово ухмыльнулся — Ну зря ведь это, мама. Ну, ведь всё равно уйду. Открыл чердачное окно, вылез на крышу и осторожно, на животе сполз к торцу крыши. Нащупал носками ног узенькую планочку, всего в три сантиметра шириной, игравшую роль карниза. Перевёл дух и стал аккуратно продвигаться к краю, где мог уже безбоязненно и не рискуя, опуститься на землю. А так очень рисковал и если с узкого карниза соскочит нога, то я с высоты четыре метра упаду прямо на острый штакет забора. Из будки, гремя цепью, лениво вылез Рекс и, задрав голову, заинтересованно стал наблюдать за моими действиями. А ещё через минуту, щёлкнула задвижка дверей и из дома вышел отец, спокойно закурив. Глянул на Рекса, продолжавшего смотреть на меня, замершего на карнизе в неудобной и опасной позе. Тоже поднял голову, поглядел, молча докурил и, уходя домой, спокойно сказал: — Больше так не делай. Дверь и чердак мама больше не закроет, — и скрылся внутри.

Уж не знаю, как отец поговорил с мамой, но больше она не закрывала меня и не заводила разговоров на эту тему, но было видно, что она была недовольна моим выбором и решила махнуть пока на мои похождения до уезда в училище. А там…, как она наверно предполагала, всё потом и закончиться.

Уезжал поступать в училище первым, а Валя вместе с Таней Сукмановой, Натальей Фещенко уезжали поступать в Пермский университет дня через три после меня. Да и все остальные одноклассники должны были разъехаться. Лена Милютина решила поступать на иностранные языки. Она хорошо шла по немецкому языку и года два ходила к одной старушке, которая учила её французскому языку. Как поговаривали в Ныробе, старушка была настоящей француженкой и во время войны её завербовали немцы и заброшена к нам, но в конце войны наши её вычислили и перевербовали. То есть стала двойным агентом, а после войны сослали в Ныроб. Жила она на моей улице, ближе к школе и Милютина раза два в неделю ходила к ней и брала уроки французского. Петька Михайлов тоже ехал в Пермь поступать в Политехнический институт, Сашка Васкецов в Пермский Университет, Нина Пачгина в педагогический, Лёшка Анфёров в Рижский авиационный институт гражданской авиации, Сергей Бабаскин в Казанское военное авиационное училище. С параллельного класса Володя Ганага в Пермское инженерно-ракетное училище, Лёвка Киндеркнехт в Красноярское радиотехническое. Короче все разъезжались. В последний вечер перед моим отъездом произошёл смешной случай. Я пригласил Валю в кино на 9 часов вечера в кинотеатр «Север», а потом погулять. А за два часа до киносеанса прошёл короткий, но сильный ливень, обильно заливший всю округу. И вот мы не спеша идём с Валей по тротуару и до кинотеатра осталось пройти всего метров двести, как навстречу попался рейсовый автобус, шедший с Люнвы в Городок. Шёл он медленно и тяжело, переваливаясь с боку на бок по глубоким дорожным ямам и, когда поравнялся с нами, то ухнул правой стороной в солидную и длинную колдобину. Автобус резко рухнул туда, подняв всю воду из ямины, и под изумлённые выражения лиц немногочисленных пассажиров, грязная волна холодной воды накрыла нас. Автобус поехал дальше, култыхаясь по колдобинам, а мы остались растерянно стоять на деревянном тротуаре не зная, что нам делать. Мы были мокрые напрочь по пояс. Конечно, в таком виде идти в кино уже нельзя было, а вечер был последним перед расставанием и мы пошли в поля, где целомудренно гуляли чуть ли не до утра. Где-то подспудно понимал, что это наша последняя, вот такая безмятежная прогулка. Хоть она и гуляла с удовольствием со мной все эти дни и вечера после выпускного вечера, но наши отношения так и не двинулись навстречу друг другу. Вернее, с моей стороны я всё больше и больше погружался в свои чувства к ней. А она… Она была ровна ко мне и скорее всего, ей льстило моя любовь к ней. Также прекрасно представлял, что в Перми она увидит других парней — городских, на фоне которых я буду выглядеть бледной тенью. И мои чувства тоже. И единственный выход — это поступить в военное училище, да ещё московское. Иначе, её просто потеряю.

Утром началась суматоха. Я должен был ехать в том, в чём меня окатили грязью. Мама быстро всё постирала и высушила утюгом, так что благополучно улетел в Пермь первым рейсом. Быстро переехал с аэропорта на вокзал, купил билет до Москвы и через полтора часа спокойно и безмятежно дрыхал на верхней полке, отсыпаясь за все ночи, которые гулял с Валей.

В Москве тоже не задержался, так как был проинформирован, что экзамены мы будем сдавать не в самом училище, а на его учебном центре под Ногинском. Только вылез на вокзале Ногинска на перрон, как ко мне подошёл курсантский патруль.

— В училище? Поступать?

— Да…

— Проходи на площадь, там стоит ЗИЛ-131, залезай в кузов. Скоро поедем в лагерь….