Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

В школе начались соревнования по баскетболу между классами. В классе было несколько высоких девочек, которые обычно играли в команде, лучше всех – Люба Короленко, под метр восемьдесят, которая занималась в детской спортивной школе. Остальные менялись, Аня и Галя тоже были среди запасных. На четверг была назначена очередная игра.

– Ты можешь играть сегодня? – подошла к Ане после уроков Динара.

– Я принесла форму на всякий случай, но вообще-то у меня сегодня музлитература, так что если есть кому играть, я пойду. Но если надо, один раз могу и пропустить.

– Можешь идти, другие девочки будут играть, – авторитетно сказала Динара.

– А я? – спросила подошедшая Галка.

– Как хочешь.

– Что значит – как хочешь? Если надо, останусь, а нет, пойду домой.

– Иди. Без вас обойдемся.

На следующий день Эвелина Семеновна объявила, что после уроков будет классное собрание. Вперед вышла Галя Быстрова и объявила, что будут обсуждать поведение Хазановой и Медведевой. Что?! Какое поведение? За первой партой встала Динара и сказала, что Хазанова и Медведева подвели вчера команду, не явившись на соревнования.

– Но ты же сама сказала, что есть кому играть и мы можем идти!

– Но вы обязаны были явиться в спортзал! – сказала учительница.

– Мы и явились бы, если бы Рашидова не сказала, что без нас обойдутся.

– Вот именно, без вас обошлись, потому что вы ставите себя над коллективом! – отчеканила Быстрова.

Боже мой, Аня столько лет была и председателем совета отряда, и старостой класса, и никогда они никого не прорабатывали. Учителя их прорабатывали, вместе и по отдельности, – но это же совсем другое дело! Ну понятно, Динарка – завистница, никогда ни одному мальчику не нравилась, и, как ни лезет вон из кожи, а отличницей стать не может, вот она и отыгрывается, вроде Валентины Ивановны в музыкальной школе. А другие? Ведь в младших классах, когда Динарка и ее мать пытались ребят против Ани настроить, те не пошли у нее на поводу! А теперь, когда они почти взрослые, по шестнадцать лет, заниматься такими глупостями просто гнусно. Вот такие, наверно, когда-то не по обязанности, а от души опускали шпицрутены на спины своих товарищей. Правда, мальчишки все молчали, никто не выступил против Галки и Ани, кто-то даже пытался умерить Динаркин пыл. Правда, у них своя баскетбольная команда, и это их не касалось. А вот девочки некоторые выступили с осуждением, в том числе Валя Третьякова, которая вместе со своей мамой пыталась свалить на Аню пропажу денег. Рашидова даже вспомнила почему-то, что, когда они ходили осенью копать картошку в совхозе, мальчики помогли Ане с Галкой выполнить норму, потому что сами они не работали на совесть, как другие. Аня уже и забыла об этом.

– Да ты что, Рашидова, работали не хуже тебя, и что плохого, если ребята по-товарищески помогают друг другу?

– Мне вот почему-то никто не помогал, а вы всегда стараетесь использовать мальчиков.

– Да никто их не использовал, кто-то выполнил свою норму и предложил помочь. А с баскетболом ты, выходит, нарочно сказала вчера, что есть кому играть, чтобы сегодня устроить это разбирательство! Эвелина Семеновна, это же нечестно! Она не имеет права нас обвинять, потому что сама все это подстроила.

– Всегда полезно послушать, что о вас товарищи думают.

Да что же это такое? Эвелина Семеновна, без году неделя в школе, поддакивает Быстровой и Динарке, вместо того чтобы возмутиться, что та повела себя как провокатор. Где же такие педагоги, как учительница Зины Стрешневой, которая пришла в школу и восстановила справедливость? За все школьные годы Аня никогда никого не подводила, кроме того случая, когда папа не отпустил ее петь немецкие песни. Наверно, ни Эльза Михайловна, ни Нина Алексеевна, ни их вожатые в «Артеке» не допустили бы этого глупого разбирательства, а Эвелина Семеновна неопытная и думает, видимо, что это хорошо, что у нее активный класс.

На следующий день Аня в школу не пошла, у нее поднялась температура. 37,2, несмертельно, но она и раньше с такой температурой оставалась дома. Не пошла она в школу и на следующий день, и на следующей неделе. Температура держалась, и Аня хотела, чтобы она держалась подольше. Казалось невозможным идти в школу после того, что произошло. Она сама обязательно бы выступила против подлости, в защиту тех, кого несправедливо обвиняют. Но никто в классе не вступился за них с Галкой, если не считать нескольких реплик с места. Значит, вот как они на самом деле к ней относятся? А она так любила свой класс! Когда папе предлагали работу в Свердловске и в Куйбышеве, она так ревела, что не хочет уезжать из любимого Гиперборейска, от своих ребят, что мама с папой решили не переезжать. И вот, пожалуйста.

В конце второй недели к Ане пришла Валя Третьякова. Ее прислала Эвелина Семенована – почему именно ее? – чтобы передать Ане просьбу вернуться в школу.

– У меня температура.

– Она желает тебе скорей поправляться.

– Да дело не только в этом. Это такая подлость – то, что вы устроили.

– Эвелина Семеновна сказала, что Рашидова сама хороша. А мальчишки объявили ей бойкот.

– Скажи, что когда будет нормальная температура, приду.

– Я тебе домашнее задание принесла. Выздоравливай!

В воскресенье Аня пошла к Галке, которая жила с родителями на Шанхае в своем доме-коттедже. Столько снегу – еле прошла. На обратном пути увидела на перекрестке пожилую женщину с авоськами, которая никак не решалась перейти заметенную снегом улицу. «Давайте, я вам помогу!» Аня взяла у женщины авоську, та взяла ее под руку, и они медленно пошли через заносы. «А ты сама-то откуда?» – «С калирудника». – «Да нет, не здешняя ты. Приехала небось откуда?» – «Вообще-то мы из Ленинграда, но давно уже здесь живем». – «Ну! Я же слышу – не по-нашему говоришь».

Аня так и не стала стопроцентной гиперборейкой. А есть ли такие вообще? Есть старожилы, но не только они делают лицо города. Здесь живут потомки тех, кто его строил, местные зыряне и вотяки, беженцы военных лет из Восточной Европы, Украины, Молдавии и Белоруссии, которые так и осели здесь, немцы из Поволжья и Казахстана и бывшие ссыльные, не вернувшиеся назад после реабилитации, татары, башкиры, молодые специалисты, приезжающие по распределению, начальство, направленное партией поднимать химические гиганты. Да кого тут только нет!