Детство (Повесть)

Из двери здания вышел Акбар-ака с какой-то круглой штукой, окрашенной в коричневый и голубой цвета.

— А, пришел? Ну, идем! — говорит он, подзывая меня. — Ты видел когда-нибудь земной шар? Вот это глобус, модель земного шара.

Акбар-ака ведет меня в канцелярию школы. Там сидят несколько видных из себя престарелых русских учителей и несколько учителей из узбеков и татар, скромно одетых.

Поставив глобус, Акбар-ака говорит мне:

— Ну, садись.

Я стыдливо подсаживаюсь к столу. Он кладет передо мной листок бумаги, ручку и начинает что-то диктовать, а я пишу красивым каллиграфическим почерком. В комнату входит приземистый человек, он смотрит на мой почерк, хвалит:

— Ты красиво пишешь! — Спрашивает: — А арифметику знаешь?

Я краснею:

— Цифры писать умею, а действия не знаю.

— Старая школа учит только вере да шариату, — смеется Акбар-ака. — Пойдешь во второй класс, арифметики не знаешь. — Он поворачивается к тому, приземистому. — Так, да?

Каюм-ака достает из шкафа и подает мне тетради я ручку. Я выхожу из канцелярии и иду искать второй класс. В классе и большие ребята и совсем маленькие.

На первый урок пришел русский учитель по рисованию. Мы все разом встали, приветствуем его, потом садимся. Учитель кладет на стол шляпу. Говорит по-узбекски:

— Начинаем рисовать, дети!

Я. раскрываю тетрадь и с радостным волнением жду, что скажет учитель.

В новой школе много учителей. Мы изучаем родной язык, арифметику, естествознание, географию.

Незаметно я и ростом вытянулся. Меньше стал озоровать, увлекаться играми. Полюбил газету «Иштиракиюн» («Коммунист») и в ней революционные стихи. Стихи становились моей жизнью.

Я собираю целые тетради стихов. Читаю. Сам пишу. Дум и мечтаний — целый мир!. Новый светлый мир!

1962