Детство в девяностых

— Ага, ещё и в моей постели поваляться, — скептически добавила Даша, — Кроме того, она раньше никогда не душилась духами, и, если от неё чем и пахло, то только луком либо чесноком.

— Да уж… Странно это всё…

— И не говори… Мистика…

Глава 50

В школе у ребят тоже творилась полная анархия.

Учителя массово увольнялись, уходили туда, где платят. Уволилась старая физичка, географичка, историчка. Некоторые говорили, что видели географичку на рынке, торгующей соками марки «Джей-севен». Видать, импортные эти соки кормили её лучше, чем родная школа…

Английского языка в шестом «Г» тоже не было. Не было у них и информатики, впрочем, как и у всех остальных классов этой школы. Никто не шёл работать в школу, кроме совсем ещё зелёных выпускников Педа и откровенных блаженных дурачков.

Одним из таких «блаженных» был новый учитель истории — горбатый низкорослый мужичонка, дёрганный и странный. Над ним потешались все классы, включая и шестой «Г». Звали его Игорь Сергеевич; мальчишки, впрочем, быстро переименовали его в «Пидор Геич».

— Пидор Геич! А Пидор Геич! — кричали ему мальчишки с задних парт, — У вас ус отклеился!

«Пидор Геич» обрывал свою речь на полуслове; нервною рукой невольно поправлял усы под громкий хохот класса.

— Тришин, плохой знак… Плохой знак, Козлов… — перекошенным ртом бормотал историк, лихорадочно отмечая что-то карандашом в какой-то своей тетрадке.

— Пидор Геич! А как выглядит ваш «плохой знак»? — наивно интересовался с задней парты ученик Тришин, — Как фак?

— Неважно, неважно! — брызгал слюной историк.

— Пидор Геич! А вас в армии петушили? — спрашивал кто-то ещё с других парт.

— Неважно, неважно!..

— Значит, петушили, — делал вывод ученик, и все смеялись.

Иногда между уроками у шестого «Г» было «окно» вместо физики или английского. Ученики как оголтелые носились по коридорам, мешая заниматься другим классам. Пока, наконец, их не перенаправили под шефство к новой училке — совсем ещё молодой девчонке-практикантке из педагогического техникума.

Новая «физичка» носила зелёные пряди и пирсинг на губе, с чавканьем жевала жвачку. И на первом же её уроке, во время переклички, класс понял, что их лафа на этом не закончилась.

— Андреева!

— Здесь!

— Бондарь!

— Здесь!

— Голо… Голопопов!

Класс громко заржал.

— Гололобов, — поправил, вставая, ученик, весь красный от ярости и стыда.

Учительница, еле сдерживая смех, продолжила перекличку.

— Лифченко!

— Ивченко! — сквозь зубы отозвалась Юлька под хихиканье класса.

— Одно… Одношевная! Однодневная, — фыркнула физичка, прикрывая рот рукой.

Класс завыл от смеха. Некоторые даже падали под парты.

— Скоблин! Ой, не могу… — физичка аж легла на стол, но хохот прорвался наружу, — Скоблин-гоблин! Ха-ха-ха! Ну и класс!..

Как это часто бывает в школах, на работах и в исправительных колониях, ученики и подчинённые моментально чувствуют слабину начальника или преподавателя. Так и тут шестой «Г» сразу просёк, что новую физичку, как и историка, можно не бояться, а вместо этого можно свободно болтать, бегать и шуметь на её уроках. И ребята, естественно, не преминули этим воспользоваться.

— Кстати, вы в курсе, что нам шестым уроком дополнительное поставили? — спросила Юлька, когда «весёлая четвёрка», облепившись вокруг одной парты, болтала на уроке новой физички, окружённая со всех сторон гулом многих голосов.

— По какому?

— По матише… И контроша завтра будет.

Козлов и Хандрымайлов переглянулись между собой.

— Прогуляем?

— Когда, сегодня?

— Ну да, прямо щас. А чё тянуть?

— Так дядя Гоша же нас не выпустит, — вздохнула Даша.

Дядя Гоша был новый школьный охранник, которого поставили в дверях ещё после того памятного дня, когда их школу якобы «заминировали». И задача его была не только в том, чтобы не впускать в школу посторонних людей, но и также в том, чтобы никого из неё не выпускать до окончания уроков.

— Тогда давайте завтра, прямо с утра! — выпалил предприимчивый Хандрымайлов, — Возьмём утром портфели, якобы в школу, а сами в лес на весь день…

Даша отвела взор. Конечно, она обещала маме взяться за ум и начать учиться, а для этого прогуливать не следует. Но раз идут все…

— Хорошо, — согласилась она, — Встречаемся завтра с утра за школой, возле турников.

Глава 51

На следующее утро, однако, завернул такой мороз, что ни о какой длительной прогулке не могло быть и речи. Но Даша всё равно была уже не настроена идти в школу; к тому же, она боялась предстоящей контрольной.

— А где Козлов? — спросила она, подходя с портфелем к условленному месту у турников, где, похлопывая варежками и притопывая на месте, чтоб не замёрзнуть, уже дожидались её Юлька и Стас Хандрымайлов.

— Его не будет. Он заболел.

— Везёт же некоторым, — вздохнула Даша.

Ребята пошли в лес кататься с горки. Мороз безжалостно щипал их щёки и сводил под варежками пальцы, и уже через сорок минут все замёрзли и решили пойти греться к Даше.

— Я жамёржла аж до коштей, — прошепелявила Юлька, еле двигая заиндевевшими от холода челюстями.

— И я, — сказала Даша, — А давайте, как придём, сразу в горячую ванну полезем!