Дева дождя

Горчаков лежал и вглядывался во тьму до рези в глазных яблоках. Он уже научился видеть во мраке Агра не хуже ночного бинокля, но никаких признаков засады не замечал. Выходит, дезу выдал тот бедолага?

Решившись, бывший сержант двинулся к цели по-пластунски, сжимая в руке короткий, но массивный ломик, найденный в одной дыре. Твари Хаоса, похоже, весьма трудноуязвимы для такого рода оружия, как показал опыт с той "тысяченожкой"… Однако днём их немного, они после мораны на кормёжку выходят. Волгры, кои, по идее, должны кормиться днём, воняют вблизи непереносимо… Нет тут никаких волгров в засаде, точно. А насчёт големов вообще интересно – ну не может такого быть, чтоб не было тут, в Агре, представителей власти… Где все?

Внутри заброшенного строения никакой мох не рос, и потому было темно, как в погребе. Под ногами неприятно шуршали какие-то покоробленные картонные листы, что ли… Да ещё на стене багрово светилась надпись, сделанная по-русски.

"Убежище закрыто. Все ушли в Буствич"

Алексей поднял один из "картонных листов", поднёс к огненным буквам вплотную – какой-никакой источник света – и почувствовал, что волосы встают дыбом. Это оказался вовсе не картон…

Это была человечья оболочка, высохшая, как сброшенная после линьки змеиная шкурка.

Догадка пронзила мозг, как вспышка молнии. Ну конечно… Очевидно, там, в Энрофе, из храма сделали склад, или, того хуже, застенок. И убежище утратило со временем свои свойства. Те, кто тут укрывался, не знали, когда истает "защитное поле"…

Дело становилось всё поганее. Есть ли тут ещё убежища, или это последнее?

Глава 22

Нет, мрак тут определённо не был таким уж непроглядным. Хотя центр города, довольно щедро освещённый лампами-трубками, остался позади, и от главных улиц они держались подальше, тут и там виднелись зеленоватые светящиеся пятна. Вблизи это выглядело как кочки мха, полотнища пыльной паутины и наросты "шахтной плесени", а также уродливые грибы – не то сморчки, не то…

"Это из нижележащего Буствича заносит споры тамошней некросферы. Не трогай эту гадость, она высасывает жизненную энергию. Пальцы онемеют на добрых полчаса"

Здешняя Москва, которую Агиэль называл Инфрой, отличалась от той, Москвы-Энроф, так же сильно, как и Аэлла, где был прописан Йорген, только со знаком минус. Какие-то убогие обшарпанные домишки, угрюмые двух-трёхэтажные бараки… Встречались и более высокие здания, однако все строения объединяло одно – печать уродливости и запустения.

"Ты права" – ангел с отвращением разглядывал очередной "архитектурный шедевр". – "Над этим бились лучшие умы, но так и не сумели прийти к общему мнению. Вероятно, у неживых строений тоже имеется некое подобие души. Вернее, они носят отпечаток души сотворившего их. И как-то так получается, что в Нижние миры реплицируются в основном бездушные, уродливые строения. Остальное довершают местные твари. У нежити свои понятия, как должен выглядеть мир"

"Так…" – Йорген огляделся. – "Заночуем здесь. Как только пройдёт волна мораны, соответствующая закату в Энрофе, тут всё будет кишеть порождениями Хаоса"

Марина вспомнила – светящаяся "бабочка-росянка", исчезнувшая после щелчка пальцев…

"Ага у нас, конечно, мастер, но и твари бывают разные. В любом случае шум нам сейчас ни к чему. По крайней мере, пока не пересечём Кольцо"

Девушка понятливо кивнула. Здесь, в Инфре, тоже имелась своя МКАД, служившая по совместительству некой внутренней границей.