Девять дней, которые потрясли мир

Опер. группой ст. лейтенанта (замазано) был осмотрен заброшенный дом поселка 2-й Северный рудник, в котором ночевали туристы. При осмотре дома были обнаружены следы пребывания туристов приблизительно месячной давности.

При осмотре была найдена часть записки на листке ученической тетради со следующим содержанием: «Игорь, давай поговорим!!!». Предположительно написанная Колмогоровой З., а также две обертки от иностранных конфет предположительно производства ГДР.

Следов оружейного масла, возникающих при чистке оружия, не обнаружено. Дом на наличие тайников и схронов проверен.

Странно, не правда ли? А знаете, что мне показалось самым странным? Не записка Зины Игорю. Мало ли какой конфликт мог произойти, который нужно было обсудить конфиденциально, не при всех — потому и записка. Мы же помним, что отношения в группе начали рушиться практически с самого начала. Помним, что пришли они на 2-й Северный уже в полной темноте и напротыкали руки гвоздями, пока огонь разводили, развели, да вьюшку не закрыли. Помним, что дневники девушек заполнены многословными панегириками симпатичным парням 41 участка, особенно рыжебородому Огневу. А тут еще Дорошенко и его отношения с Колмогоровой, да скверный характер Дубининой, о чем она сама откровенно пишет, отмечая, что еще дня два с ней будут проблемы.

Возможно (вот и автор скатился к привычному дятловедению: «а что, если»…), руководителю группы это не понравилось и он выговорил девушкам за кокетство, неуместное в лыжном походе III категории сложности, пытаясь вернуть свой пошатнувшийся авторитет. Или все же ревность? Тогда стремление Зины поговорить и объяснить ему, что в этом флирте не было ничего крамольного, вполне понятно. Не при всех же! — вот и записка.

Тем более, что в дневнике Колмогоровой появились записи про то, что «мальчишки глупо острили», а Игорь вообще хамил. Может быть о его хамстве и хотела поговорить Зина, опять же не при всех, чтобы не ронять авторитет руководителя? Неизвестно. Но именно эта версия кажется мне наиболее вероятной. А «хамство» Дятлова вполне могло быть следствием недовольства (по тем или иным причинам) заигрываний девушек с рабочими. И мальчишки «глупо острили» от ревности, от того, что «их» девочки увлеклись не ими. Ведь в очередной раз обсуждались дела сердечные, возможно, в связи с поведением девушек на 41 участке.

Но меня больше всего заинтересовали обертки от конфет «предположительно производства ГДР». Как ребенок выросший в 60-е годы в Свердловске, когда выбор конфет состоял из карамелек, ирисок и липких сахарных «подушечек», я плохо себе представляю, откуда в группе могли появиться конфеты производства ГДР. Не то, что плохо, просто я в своем детстве вообще не видел никаких иностранных конфет. Непредставимо. Кривонищенко привез из закрытых распределителей «Челябинска-40»? Но и там, думаю, из дефицитных деликатесов были, скорее, «Мишка на севере» да «Каракум». При этом, как мы помним, Криво шутливо собирал на вокзале деньги «на конфеты». Опять конфеты. Если они у ребят были, то это шутка, правда, не очень понятная. А если не было, то откуда фантики-то? И если Кривонищенко привез конфеты из своего закрытого распределителя, то почему никто в дневниках не отметил этот любопытный факт? Про лапшу, которую шесть часов варили, написали, а про конфеты — нет. Или фантики обронил в избе кто-то другой, уже после ухода группы. Тогда кому еще понадобилось отправляться на богом забытый Второй Северный, да еще и с гэдээровскими конфетами?

Естественно, требует ответа и вопрос: кто и с какой целью следил за дятловцами? Об этом Варсеговым рассказал тогдашний заместитель следственного отдела прокуратуры Свердловской области Евгений Окишев: