Девять месяцев, или «Комедия женских положений»

Даже скинув свой слоновий вес, Ярослав Иванович остался приверженцем исключительно вегетарианской пищи. Видимо, животных белков он переел в заполярном детстве, так что оно и понятно вполне. Мало того, Ярослав Иванович занимается «вегетарианской кулинарией, закладывая в основу приготовления паназиатский Helthy Fusion, сочетающий созерцательность дзенской системы баланса пяти элементов с прямолинейностью Аюрведы». Из чего видно, что Ярослав Иванович на всё горазд – и полиглот (паназиатский Helthy Fusion дорогого стоит, Чуковский Корней оценил бы!), и космополит, и эклектик, и балаболка, путающая баланс разумного с прямолинейностью бессмысленного набора слов. Самого себя Ярослав Иванович характеризует как философа и жизнелюба. Говорит, мол, «душа компании и всегда рад поделиться своими обширным опытом и знаниями во всех областях, которые познал досконально». Какие именно области Ярослав Иванович познал досконально, автор затрудняется ответить, но уважает его за смелость брехать, не краснея. Потому как куда больше уважает философа Сократа, сообщившего на склоне дней всему человечеству через ретранслятор в виде Платона, что он, древний грек Сократ, знает только то, что ничего не знает.

Ещё Ярослав Иванович в совершенстве – опять же с его слов – владеет самообороной по системе Джиу-Джитсу и знаком с рядом дешёвеньких пикаперских приёмчиков, позволяющих затащить девушку в постель за спасибо и шоколадку. Шоколадку, купленную ему девушкой, разумеется. И спасибо – тоже досконально, оно же посконно и кондово – от неё же.

Вот таким персонажем обогатилась наша Саша Сорокина. А персонаж – подвернувшейся возможностью поставить облапошивание дамочек на коммерческую основу, требующую, как и любая коммерческая основа, коммерческих же вложений. Своих у него особо не было, а чужие – не жалко даже в случае провала. Что правда, проваливаться он не собирался, но это же дело такое... Как пойдёт. Раньше у него ничего крупного, как видите из предоставленного анамнестически-портретного очерка, не получалось (кроме ожирения), видимо, карма такая... Но то когда на свои. А тут – не на свои, может и повезти. В общем, свинья не выдаст, бог не съест.

Автор, кстати, очень даже допускает, что подобного рода личности, всякие там особисты, гэбисты, комитетчики (и особенно спецназовцы-фотографы), обладают некоторой притягательной аурой. Автор и сам, когда ему, дай бог памяти, было годков эдак двадцать, крепко увлёкся дядей, после исполнения интернационального долга погрузившимся в пучины поиска смысла, первопричин и последних концов. У дяди, впрочем, было действительно крупное охранное агентство, занимавшееся не разгоном поклонников от селебрити, а сопровождением стратегических грузов – всяких там ураново-плутониевых боеголовок – и видных государственных деятелей. И вот как-то раз автор, глядевший на взрослого дядю-офицера восторженно, особенно сквозь призму сплетаемых им вербальных конструкций о душе, боге, дьяволе и разуме, сквозь блики, испускаемые (фигурально, конечно же, выражаясь) платиновой плас-тиной, закрывавшей в его черепе дыру, приобретённую в результате удара топором, нанесенного каким-то ближневосточным боевиком по его крепкой татарской голове, услыхал такой вот диалог между ним и сотрудником его таки крупной охранной конторы:

– Тем, кто на палубе, – свитера.

– Ты что, какие свитера, они же через самую южную оконечность идти будут, там пингвины напротив в ряд выстраиваются и крылышками честь отдают! Замёрзнут ребята нахер. Надо бы бушлаты в бюджет операции вставить.

– Я сказал – свитера. Пингвины не мёрзнут, и они не замёрзнут. И так на федеральные проекты бюджета, как говна из колибри. Обойдутся – ребята крепкие...

И какие-то несостыковочки зароились тогда в голове у восторженной девицы – будущего автора этих строк. С одной стороны – рассуждения о добре и зле, а с другой – парни, примерзающие к свитерам. Позже, когда она прочла роман Юза Алешковского «Рука», всё у неё по полочкам разложилось. Все эти кокетливые игры теней со светом, все Достоевские «бродилки» в преступления и «пулялки» по наказаниям, вся бессмысленность словесной шелухи и запудривание девических девственных и наивных в целостности глупости своей черепушек доскональным познанием. Нет его, досконального познания, нет игры света с тенями. Есть – Свет, и есть – Тень. Есть Бог, и есть – Дьявол. Есть Душа, и есть – Разум. Есть врождённая порядочность благородства – и есть плебейское «цель оправдывает средства». Короче, есть свитера – и нет бушлатов! Такие дела.