Девять месяцев на пересдачу

Макс недоверчиво улыбнулся и нахмурился одновременно.

- Мне надо с ним поговорить?

- Да боже упаси! - воскликнула Яра. - На мою беду, я по какой-то причине ему интересна. И на мою радость, он тут один такой. Ну, ничего… скоро живот начнёт расти, и его разочарование во мне достигнет эпических размеров.

Макс невольно потянулся и накрыл ладонью её живот. На самом деле, он уже приметил небольшие изменения в теле Яры.

- Станешь у меня ещё краше.

- Льстец, - она наклонилась и коротко чмокнула Макса в губы.

А на всяких Загодских и их мнения ей было плевать.

* * *

На выходных оба прибыли в Питер. Максим был спокоен и уверен, пока они ехали до дома родителей Яры. Ну а что теперь: краснеть и мямлить? Дело-то уже сделано.

- В центре живёте? – оценивающим взглядом он окинул высокое монументальное здание бывшего доходного дома, как сообщила ему Яра, проводя краткую экскурсию от самого вокзала.

- Живут. У меня своя квартира. Тоже в центре. Но сегодня мама попросила остаться у них. Ты выдержишь одну ночь в доме моих родителей? Завтра ко мне заглянем за кое-какими вещами, а потом на вокзал.

Возвращаться в Москву они собирались вечерним поездом.

- Выдержу, конечно, как бы мучительно мне не было, - пошутил он, показывая Яре язык. – Только не оставляй меня одного в пыточной. Подержи за руку.

- Выдумщик, - Яра слегка поддела его плечом. – Прошу в наше парадное. И тогда уж не пыточная, а пытоШная. Говорим, как петербуржцы.

- Нет-нет, в Северную столицу я не перееду, в Москве больше возможностей. Так что, милая, придётся тебе к моему городу привыкать. И столичному выговору.

- Никогда, - гордо взмахнула она рукой, и они зашли внутрь. – Душа моя – ветер с Балтики. Сердце моё – Петербург.

Подъезд действительно оказался парадным – со всей этой красивой лепниной на стенах, мозаичными окнами, широкими пролётами и замысловатого узора чугунной шахтой по центру, по которой курсировал вполне себе современный лифт европейского производства.

- Ярочка моя, Ярославушка.

Шатилова тут же утонула в маминых объятьях, а потом смущённо представила Максима ей и вышедшему в коридор отцу.

Вениаминов вёл себя естественно и не терялся. Видимо, этим и подкупил родных. Потому что и мать, и отец скоро расслабились и заговорили на разные темы, в том числе свободно расспрашивали Макса о его семье. Тот, в свою очередь, пригласил их к себе домой на знакомство с родителями. Встречу запланировали на начало декабря.

Мама быстро усадила их за стол и принялась активно подкармливать. Папа очень вдумчиво расспрашивал Макса, чем тот занимался. Вениаминов выкатил ему версию про загородный клуб «Лава» на Черноморском побережье и рекламное сотрудничество с разными брендами, не углубляясь в активную деятельность в сети или мелькание себя в телеке. Решил, что информацию лучше давать дозировано, пусть пока к этой привыкнут.

Отец у Яры был серьёзным и, наверное, видел рядом с любимой дочерью академика, не меньше, что ему, - как там Ярослава однажды выразилась? – кривляющийся на камеру мальчик мог показать и доказать? Но Макс надеялся, что видя искреннее хорошее отношение к Яре, любовь и внимание, его примут и таким.

- А где вы жить будете? – спросил Михаил Дмитриевич. – Там места для детей достаточно?

Ярослава покосилась на отца. Детей? У них пока один планировался.

А Макс подумал, что всех родителей интересует одно и то же.

- Пап, у Макса есть… - она запнулась, когда Максим взял её за руку и слегка сжал, как бы говоря: меня спросили, я и отвечу.

- У меня однокомнатная квартира в хорошем доме, - и чтобы снять все оставшиеся вопросы, добавил: - в собственности.

- Маловато по площади. Ребёнку отдельная комната нужна.

- Но не с первых же дней жизни, Миша, - вклинилась в разговор мама Яры. – Ярочка вот тоже до трёх с нами в одной комнате спала, да и потом постоянно прибегала, до школы, если не больше.

Максу уже провели экскурсию по квартире: типичной, профессорской, как он понял, со старой антикварной мебелью, обшироной библиотекой, потолками под четыре метра (если б у него такие были, он бы в одной из комнат, без сомнения, лофт организовал), массивными дверьми из натурального дерева. В целом, всё это напоминало сцену с участием профессора Преображенского: я буду обедать в столовой, а оперировать в операционной. Вениаминов бы не удивился, если б обнаружил в каком-нибудь угле вход в комнату для шитья чисто для Яриной мамы.

- Ребёнок подрастёт, мы подумаем о расширении жилплощади, - выдал для успокоения всеобщих нервов Макс.

- На минуту.

Отец Ярославы встал и вышел из гостиной, а вернулся уже с конвертом в руке.

- Чтобы вам легче думалось, - с этими словами он вручил им его.

Макс, который давно уже привык воспринимать деньги, как цифры на банковском счёте на экране мобильника, покосился на пухлый конверт с наличностью в своей руке.

- Спасибо. Это… существенно облегчит и ускорит мысленный процесс.

Чуть позже, когда они с Ярославой прилегли отдохнуть в её комнате, она дотронулась до его сведённых в задумчивости бровей.

- Ты чего хмуришься?

- Это очень щедрый подарок от твоего отца, но, Яра, у меня есть деньги.