Девять правил соблазнения

— Чего ты хочешь от меня? Скажи, и я дам это тебе! Я ведь маркиз!

С нее было достаточно.

— Да мне наплевать, даже если бы ты был сам король! Я не выйду за тебя!

— Да почему же, черт возьми?

Он находился совсем рядом с ней и был так раздражен, что Калли выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Потому что я люблю тебя!

Они оба были изумлены ее словами. Он пришел в себя первым.

— Что?

Калли покачала головой, и слезы полились из ее глаз.

— Факт остается фактом. Я не могу выйти за тебя. Потому что это убьет меня — провести всю оставшуюся жизнь с тобой, зная, что ты женился на мне только из неуместного в данной ситуации чувства чести и долга.

Ралстон долго смотрел, как слезы текут по ее щекам.

— Я... — повторил он, впервые в жизни не находя слов.

Ей невыносимо было смотреть на него.

— Ты помнишь ночь в твоей спальне? — прошептала она. — Когда мы договаривались об условиях нашей сделки?

Ночь, которая переменила все.

— Конечно, помню.

— Ты помнишь о своем обещании? Что выбор останется за мной? В будущем?

Ралстон ощутил внизу живота холодное чувство страха. Внезапно он понял, что она собирается сказать.

— Калли, не делай этого.

— Я хочу, чтобы ты сдержал свое обещание. Прямо сейчас. Прошу, просто оставь меня.

Боль, звучавшая в ее голосе, разрывала сердце. Ралстону хотелось прикоснуться к ней, утешить, но вместо этого он запустил ладонь в волосы и яростно чертыхнулся.

— Калли!

Он замолчал, не зная, что сказать, но решительно настроенный сказать хоть что-то, что поможет убедить ее выйти за него замуж. Калли подняла руку, жестом останавливая его, и Ралстон был поражен, что рука ее не дрожала.

— Прошу тебя, Гейбриел. Если я тебе вообще не безразлична, — повторила она, — пожалуйста, просто оставь меня. Уходи и оставь меня одну.

Он так и сделал.

Калли долго сидела в тишине комнаты. Льющиеся из глаз слезы постепенно утихли, и ее окутала пронзительная печаль, принеся с собой ощущение чувства завершенности и бесповоротности, которое оставил после себя разговор с Ралстоном.

Ибо в этот момент она поняла с абсолютной уверенностью, что ей суждено остаться в одиночестве навсегда. Отказ Ралстону в конечном итоге уничтожил шансы для всех остальных. Ведь если она не может получить его, то никогда не захочет никого другого. Возможно, она сделала ошибку. Возможно, ее любви хватило бы на них обоих. Но как смогла бы она прожить целую жизнь, зная, что на самом деле он никогда не любил ее?

Что он сделал ей предложение, потому что это было необходимо. Что, предоставленный сам себе, он нашел бы другую, более красивую?

Нет. Довольно. Отказ будет ее единственным ответом.

Глава 22

Ралстон тотчас уехал с бала. Оставив экипаж для брата и сестры, он двинулся в Ралстон-Хаус пешком.

Всю свою жизнь он избегал именно этого: всегда сторонился заводить отношения с женщинами, с которыми у него было слишком много общего. Он всячески избегал озабоченных мамаш и свах из-за опасений, что ему и в самом деле могут понравиться женщины, которых они пытались ему навязать. Гейбриел вырос в доме, разрушенном женщиной, в атмосфере, омраченной безответной любовью, которая свела в могилу его отца. Тот умер от горя — слишком долго страдал из-за разбитого сердца, и у него уже не хватило сил побороть подхваченную лихорадку.

И вот он встретился с Калли — открытой, чистосердечной, обаятельной и умной. Она казалась полной противоположностью его матери, и все же была не менее опасной, чем маркиза. Ибо когда она посмотрела на него своими поразительными карими глазами и открыто призналась в любви, Ралстон потерял всякую способность мыслить.

А когда она начала умолять его уйти, он наконец понял, что чувствовал его отец, когда мать покинула его, — ощущение полной и абсолютной беспомощности. Словно видишь, как похищают частицу тебя самого, но не можешь ничего сделать, чтобы помешать этому.

Это чувство было пугающим. И если это была любовь, то он ее не хотел.

Моросил слабый, типично лондонский дождик, который, казалось, шел отовсюду, окутывая слабым влажным сиянием потемневший город и делая зонтики бесполезными. Ралстон не замечал этой мороси, все его мысли были затуманены образом Калли: перед глазами стояло ее залитое слезами лицо. И ведь именно он был причиной этих страданий.

Откровенно говоря, Гейбриел признавал, что его жизнь превратилась в беспорядочную путаницу с того самого момента, как Калли появилась на пороге его спальни — со своими огромными карими глазами и соблазнительными пухлыми губами — и попросила поцеловать ее.

Сегодня вечером она дала ему возможность уйти — вернуться к прежней идеально обустроенной жизни. Проводить дни в клубах, тавернах и забыть, что когда-то он был тесно связан со склонной к авантюрным приключениям девушкой, которая остается без внимания кавалеров и которая, по-видимому, совершенно не осознает тех рамок, в которые ставит людей светское общество.

Ему следовало при малейшей возможности бежать от этой раздражающей особы.