Девять принцев Амбера

— Тогда тебе не следовало так долго думать. Потому что сейчас уже поздно. Я не могу вызвать Каина, чтобы отменить свой приказ без того, чтобы не освободить тебя, а в тот момент, когда я тебя освобожу, я тут же попаду под твой ментальный контроль или мне будет грозить чисто физическое уничтожение. Мы сейчас слишком с тобой связаны.

— Предположим, я дам тебе честное слово, что не предприму такой попытки.

— Любой может нарушить слово, когда речь идет о королевстве.

— Но ведь сейчас ты можешь читать мои мысли. Неужели ты не чувствуешь, что я говорю правду? Я сдержу слово!

— Я чувствую твою странную привязанность к этим людям, которых ты надул, и я не понимаю, чем она может быть вызвана, но все-таки нет. Ты сам знаешь. Даже если ты говоришь сейчас откровенно, а я это допускаю, то искушение будет слишком велико, когда тебе представится такая возможность. Ты сам это знаешь. Я не могу рисковать.

И я действительно знал это. Амбер слишком сильно горячил кровь всех нас.

— Зато твое фехтовальное искусство значительно улучшилось, — заметил он. — Я вижу, что в этом отношении твоя ссылка принесла тебе только пользу. Ты сейчас близок к моему уровню, ближе, чем кто-либо другой, если, разумеется, не говорить о Бенедикте, которого, может быть, давно уже нет в живых.

— Не обольщайся. Я знаю, что могу тебя победить в любую минуту. Честно говоря, я хотел предложить…

— Не беспокойся. Я не собираюсь драться с тобой на дуэли сейчас, — он улыбнулся, прочтя мою мысль, которую легко можно было прочесть не только в моем мозгу, но и по моему лицу. — Я все больше и больше жалею, что ты не со мной. Тебя я мог бы использовать куда лучше, чем других. На Джулиана мне просто плевать. Каин — трус. Жерар силен, но глуп.

Я решил замолвить доброе словечко хоть за одного, пока у меня была такая возможность.

— Послушай. Я вынудил Рэндома следовать за мной. Сам он был от этого далеко не в восторге. Мне кажется, он поддержал бы тебя, если бы ты попросил.

— Этот ублюдок! Я не доверил бы ему выносить ночные горшки! В один прекрасный день я обнаружил бы крысу в своем. Нет, спасибо. Может, я бы и помиловал его, если бы ты за него сейчас не просил. Ты бы хотел, чтобы я прижал его к груди и вскричал: «Брат!» Не так ли? О, нет! Слишком уж ты быстро кинулся на его защиту. Это показывает его истинное ко мне отношение, о котором он тебе, несомненно, сообщил. Давай-ка лучше забудем Рэндома с точки зрения милосердия.

В этот момент я почувствовал запах дыма и услышал, как металл скребет о металл. Это означало, что Каин напал на нас, уничтожая по одному.

— Прекрасно, — сказал Эрик, прочитав мои мысли.

— Останови их! Пожалуйста! У моих людей нет ни одного шанса против такой эскадры!

— Даже если бы ты сам лично сдался.

Тут он прикусил губу и выругался. Он собирался попросить меня сдасться, взамен пообещав моим людям жизнь, затем приказать Каину продолжать истребление флота. Я ясно прочел его мысль, и он это понял, когда в пылу обуревавших его страстей начал говорить раньше, чем нужно, и чем я сам это предложил. Я усмехнулся, видя его раздражение.

— Все равно скоро ты будешь моим, — сказал он. — Как только захватят твой флагман.

— Но пока это не произошло, попробуй-ка мою рецептуру! — и я ударил по нему всей силой воли, которой обладал, давя его мозг, уничтожая его своей ненавистью.

Я почувствовал его боль, и это заставило меня ударить еще сильнее. За все те годы, что я провел в ссылке, я бил по нему, требуя, наконец, расплаты. За то, что он бросил меня на погибель во время чумы, я бил по барьерам его разума, требуя мщения. За ту автомобильную катастрофу, в которую он меня вовлек, я бил по нему, стараясь вызвать в его мозгу мучения в ответ на мои страдания. Контроль его начал ослабевать, и мое давление усилилось. Я сгибал его волю и постепенно он отступил.

— Дьявол! Ты — дьявол! — вскричал он в самом конце и накрыл мою карту ладонью.

Контакт был прерван, и я стоял, весь дрожа. Я этого добился. Я победил его в состязании воли. Больше я уже никогда не буду бояться своего брата-тирана, в каком бы поединке нам не пришлось бы участвовать с глазу на глаз. Я был сильнее его.

Я огляделся вокруг и увидел, что сражение идет вовсю. По палубам текла кровь. Вплотную к нашему борту стоял корабль, зацепившись абордажными крючьями, и на палубу хлынули войска Каина. А другой корабль пытался пришвартоваться к нам с другого борта. Стрела из арбалета просвистела над моей головой. Я вытащил шпагу и кинулся в гущу событий.

Я не знаю, скольких я убил в тот день. Я потерял им счет после двенадцати или тринадцати, но их было минимум в два раза больше, в самой первой стычке. Та сила, которой обладает каждый принц Амбера и которая позволила мне поднять Мерседес, сослужила мне в тот день хорошую службу, когда я убивал одного противника шпагой и одновременно выбрасывал второго рукой за борт.