Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

– Начал может быть много, – ответил я. – И трудно… Пожалуй, начну с самого начала. – И пригубил вино. – Да, – добавил я решительным тоном, – так будет проще всего… хотя припомнил я все это сравнительно недавно…

Итак, через несколько лет после победы над Лунными всадниками из Генеша и твоего отбытия у нас с Эриком произошла крупная ссора – как всегда, из-за права наследования. Папаша снова забурчал об отречении, но преемника не называл. Тут же ожили прежние распри, стали выяснять, кто более законный наследник. Конечно, и ты, и Эрик старше меня, но Файелла, наша с Эриком мать, была его женой после смерти Кимнеи, и…

– Довольно! – рявкнул Бенедикт, грохнув рукой по столу так, что тот треснул.

Лампа подпрыгнула и закачалась, но каким-то чудом не перевернулась. Полог моментально отдернулся, в палатку заглянул встревоженный часовой. Бенедикт сверкнул глазами, и он исчез.

– Я не желаю более обсуждать вопросы нашей взаимной незаконнорожденности, – тихо выговорил Бенедикт. – Эти непристойности – одна из причин, которые заставили меня сойти со сцены. Продолжай, пожалуйста, без отступлений в этом направлении.

– Ну хорошо… – Я слегка кашлянул. – Как я уже говорил, вопрос вызвал у нас горячий спор. И однажды вечером спор зашел дальше слов. Мы подрались.

– На дуэли?

– Ничего столь формального. Скорее мы оба одновременно решили друг друга прикончить. В любом случае дрались мы долго. В конце концов Эрик одолел и захотел стереть меня в порошок. Чуть забегая вперед, я должен добавить, что все это мне удалось припомнить только пять лет назад.

Бенедикт кивнул, словно понимая.

– Могу только предполагать, что случилось, когда я был без сознания, – продолжал я. – Эрик не стал убивать меня собственноручно… Очнулся я в Тени Земля, в месте, именуемом Лондоном. Вокруг свирепствовала чума, я подхватил ее, но выжил. Когда я выздоровел, в памяти моей не сохранилось ничего, что произошло до Лондона. Столетия провел я в этой Тени, пытаясь понять, кто я такой. Исходил весь мир из края в край, чаще всего в составе той или иной армии. Посещал университеты, разговаривал с тамошними мудрецами, обращался к знаменитым врачам. Но нигде не мог отыскать разгадки своего прошлого. Было ясно, что я не такой, как все, и мне пришлось тщательно скрывать это. Я был разъярен: я мог добыть все, что пожелаю, кроме того, в чем нуждался больше всего, – кроме моей памяти, моей личности.

Годы шли, но гнев и тоска по себе не угасали. Я получил травму головы в автокатастрофе и вдруг начал что-то припоминать. Это было пять лет назад. Ирония судьбы заключается в том, что есть все основания видеть за дорожной аварией руку Эрика. Флора все время жила в Тени Земля, приглядывая за мной.

Однако вернемся к моим предположениям… Должно быть, Эрик в последний момент сдержал себя: он желал мне смерти, но не хотел, чтобы ее могли приписать ему. Потому-то он и забросил меня в Тень, в такой мир и такое место, где меня бы ожидала быстрая и почти неминуемая гибель, – несомненно, чтобы иметь возможность, вернувшись домой, сказать: дескать, Корвин в гневе отбыл и бормотал по пути, что ему здесь надоело. В тот день мы вдвоем охотились в Арденском лесу…

– Странно, – перебил меня Бенедикт, – чтобы два соперника в подобных обстоятельствах решили поохотиться вместе.

Я пригубил вина, усмехнулся и ответил:

– Быть может, все было несколько занимательнее, чем я рассказываю. Возможно, мы оба обрадовались представившейся нам возможности поохотиться вдвоем… без свидетелей.

– Понятно, – произнес он. – Значит, все могло быть и наоборот?

– Ну, – ответил я, – трудно сказать. Не думаю, чтобы я зашел так далеко. Конечно, я говорю это сейчас, все мы меняемся. А тогда?.. Быть может, я обошелся бы с ним не ласковей. Утверждать не берусь, но не исключаю.

Бенедикт кивнул, а мимолетная вспышка гнева сменилась во мне удивлением.

– К счастью, оправдываться мне не в чем и незачем, – продолжал я. – Потом я догадался, что Эрик, конечно, все время следил за мной… Сперва он был разочарован, что я уцелел, однако удовольствовался тем, что отныне я безвреден. Поэтому велел Флоре приглядывать за мной, и довольно долго все было спокойно. А потом, должно быть, папаша отрекся, не уладив вопроса о престолонаследии…

– Черта с два! – отвечал Бенедикт. – Не было никакого отречения. Он просто исчез. Однажды утром его не оказалось в собственных покоях. Кровать даже не смята, никакой записки. Вечером отец вошел туда, это видели, а вот чтобы вышел – не видел никто. Сперва это никому не показалось странным. Все решили, что он снова отправился в Тень, должно быть, за новой невестой. И только потом, через достаточно долгое время, начали подозревать в этом либо чьи-то козни, либо новый способ отречения.

– Я не знал этого, – ответил я. – Твой источник информации, похоже, намного ближе к центру событий, чем мой.

Бенедикт кивнул, подлив масла в огонь моих подозрений относительно того, с кем он имел дело в Амбере. Похоже, в то время он был настроен в пользу Эрика.

– А когда ты сам был там в последний раз? – попробовал я изменить ход разговора.