Девять пуль для тени

Дверь в переднюю распахнулась, и мрачная тишина взорвалась от веселого жизнерадостного крика. Внуки вернулись домой из школы. Тесс впервые увидела детей и была поражена тем, как сильно одна девочка похожа на Троя Планкетта, хотя тот и пытался отрицать, что является ее отцом. Хорошо, что гены любовника Тиффани не проявились в ней столь явно, как гены Планкетта. Девочка еще не достигла переходного возраста, но была почти точной копией своего отца.

Дети не обратили никакого внимания на то, что в гостиной сидят двое незнакомцев, и пробежали на кухню, сразу кинувшись к буфету и холодильнику.

— Можете взять все что хотите, — крикнула им миссис Гантс, — только не шумите и не деритесь.

— А можно содовую?

— Можно, но молоко и сок не трогайте.

На кухне послышался шум, а затем оттуда донеслись фразы, явно свидетельствовавшие о том, что дети приступили к процессу дележки.

— Можно я… — Тесс кивнула на дочку Тиффани, промелькнувшую в дверях.

— Нет! — Мистер Гантс резко повысил голос — Тесс даже вздрогнула от неожиданности.

— Только один вопрос. Это совсем не касается преступления, я бы хотела узнать, не говорила ли ее мать что-нибудь незадолго до смерти?

— Ей было тогда только четыре года. Она ничего не может помнить.

— Дети часто очень хорошо запоминают то, что предшествует драматическим событиям, связанным с их родителями, — возразила Тесс. — Иногда даже запоминают гораздо больше, чем взрослые.

— Вы собираетесь что-то спросить об Эрике? — уточнила миссис Гантс. — Что-то неприличное?

— Нет, я даже не буду упоминать его имени, как и о смерти Тиффани. Пожалуйста, позвольте мне поговорить с ней пять минут.

Оба супруга были крайне недовольны ее просьбой. Отчего они так отчаянно сопротивлялись тому, чтобы дочь узнала правду о случившемся с ее матерью?

— Пожалуйста, — снова попросила Тесс. — Пять минут, и я тут же уйду.

Дарби, казалось, совсем не испугалась, что к ней обращалась незнакомая женщина.

— Подождите, — отозвалась она, — я только допью коктейль. — Она поднесла стакан к губам, а затем, тщательно облизав пальцы, вымазанные в пирожном, подала руку Тесс и повела ее на задний дворик. Тесс подумала, что скорее всего Тиффани сделала бы в этой ситуации точно такой же жест.

— Ты помнишь маму? — спросила она, когда они уселись на ступеньке лестницы.

— О да! Она была красивая. Как мне хочется быть на нее похожей!

— Ты на нее очень похожа.

— Ночью она мне рассказывала всякие истории. Обещала купить собаку, но нам негде было с ней гулять, у нас тогда не было двора. — Девочка оглянулась вокруг. — А теперь двор есть, но собаки у меня не будет, потому что у многих на животных аллергия.

— Она никогда не говорила, что у тебя может появиться брат или сестренка?

— Вместо собаки?

— Нет, не совсем… Может, она как-то упоминала об этом?

Дарби была одета в розовую футболку и джинсы с молниями на щиколотках. Волосы у нее были темные, и длинная челка, свисая, закрывала пол-лица. Она выглядела не по годам взрослой, и поэтому Тесс не теряла надежды на то, что они смогут достичь взаимопонимания.

— Помню, она и в правду как-то раз спрашивала меня об этом.

— Неужели?

— В мой день рождения. Была вечеринка, мне подарили много подарков. Дядя Эрик принес мне кукольный домик. Он у меня до сих пор есть.

— И мама сказала…

— Она сказала, что, может быть, у меня к следующему дню рождения появится брат или сестренка. Но она сказала, если я этого захочу, а я ответила, что хотела бы щенка…

— Когда у тебя день рождения, Дарби?

— Семнадцатого марта, в день святого Патрика.

Тесс тут же сосчитала, сколько дней оставалось до гибели Тиффани.

Она задала Дарби еще пару вопросов, но вскоре у входа появилась миссис Гантс и потребовала, чтобы Дарби отправлялась делать уроки.

— Вы мне принесете щеночка в следующий раз, когда придете? — спросила девочка на прощание.

Ее бабушка не проронила ни слова, но по лицу ее было видно, как сильно она разгневана.

Они меня ненавидят, подумала Тесс. Наверное, вообще не позволили бы подойти к внучке, если бы это было в их силах. Разумеется, причина в том, что их совсем не устраивает наша версия гибели Тиффани, она слишком сильно расходится с тем, во что они верили столько лет, — что Тиффани погибла в результате несчастного случая от руки грабителя, когда была чуть ли не в двух шагах от осуществления своей мечты — от счастливого брака. Им совсем не хотелось знать, что она была глубоко несчастна все это время, что ее замечательные отношения являлись сплошной иллюзией. Им хотелось бы продолжать тешить себя мыслью, что она была довольна своей жизнью, хотя бы перед смертью.

Но так ли эта иллюзия была далека от реальности для нее самой? Если Тиффани действительно была влюблена и верила в любовь, значит, она была счастлива. По крайней мере, ее не терзали никакие подозрения до тех пор, пока однажды она не включила свет на кухне и не столкнулась лицом к лицу со своим безупречным любовником, который воплощал собой ее идеал. Но это был и тот самый человек, который в упор выстрелил ей в грудь и преспокойно удалился прочь.