Девять жизней Греты. Смерть отключает телефон

— Да, я все понял. Но и вы тоже поймите меня! Мою жену убили! Проломили ей голову. Причем в моем же собственном доме! Я уверен, что это сделал кто-то из нашего окружения. Сабина была постоянна в своих привязанностях и, как правило, заводила романы с моими приятелями, даже с родственниками… она никогда бы не отправилась, скажем, в бар или еще куда-то с посторонним человеком. Я всегда считал, что инстинкт самосохранения у нее развит самым лучшим образом.

— Следует ли из ваших слов, что ее убил кто-то из вашего окружения?

— Да я просто уверен в этом! К тому же на это указывает сам факт того, что тело моей жены обнаружили в моем доме. То есть убийца знал о его существовании. Знал, что ключи от виллы есть у Сабины.

— Вы зимой пользовались этим домом? — спросил Василий Петрович.

— Нет. Хотя могли бы собраться и отметить там коляду. В принципе, это жилой дом, в нем есть паровое отопление, камины.

— Я спросил это для того, чтобы понять: ключи от дома — где убийца мог их взять? Сабина могла их носить с собой в сумочке?

— Могла. Знаете, по инерции.

— Как это?

— Осенью в доме еще было тепло, и она могла там встречаться со своими любовниками…

Я поняла, что Николай немного забылся и теперь говорил чистую правду о своей гулящей жене.

— И ключи у нее всегда были на связке, вместе с ключами от этого дома. Наступили холода, но она так и продолжала носить эти ключи с собой.

— Почему вы исключаете такой вариант, что она могла устраивать свои свидания в том доме в холодное время года? Вы же сами только что сказали, что там все приспособлено для нормальной жизни, там может быть тепло, — заметил Василий Петрович.

— Сабина не стала бы утруждать себя или своего любовника возней с паровым котлом или каминами. На это нужно время. У нее на обогрев спальни ушло бы времени в десять раз больше, чем на все остальное, — мрачно ответил Николай.

— Понятно.

— Получается, — сказал мой отец, — что Сабина приехала со своим любовником в тот дом, у них вышел конфликт, любовник проломил ей голову и спрятал тело в кладовке, где его потом и нашла Грета. Господи, Грета, ну и угораздило же тебя забраться именно в этот дом! К тому же в тот, который вовсе и не продавался! Уму непостижимо! Тебя сам дьявол, наверное, вел за руку…

Я представила себе обросшую густыми черными волосами руку дьявола, разбивающую окно в туалете. На самом деле, неужели все это сделала я?

— Грета, ты осмотрела дом? — спросил Василий Петрович. — Нигде не заметила кровь или следы борьбы?

— Когда я осматривала дом, была ночь, у меня в руках был фонарик. Многое с ним не увидишь.

— И то правда, — согласился он. — Но дом-то все равно нужно осмотреть. И еще. Ты говоришь, что ночью, когда ты там спала, в дом кто-то ломился?

— Постойте… Я хочу сказать, что, когда я вошла в дом, на столе в кухне лежала связка ключей. В том числе и от гаража.

— И где они?

— У меня, — ответил Николай. — Я забрал их у Греты. Думаю, что это и есть ключи Сабины. После ее смерти убийца мог просто испугаться и убежать, оставив ключи… Возможно, ему подумалось, что лучше сбежать, чем закрывать дом и оставлять повсюду свои отпечатки пальцев.

— Но он ломился в дом так, словно он уже отпер дверь и ему мешал только засов, — сказала я.

— А я думаю, что он так ломился потому, что хорошо помнил — он оставил дверь открытой — и теперь не понимал, кто мог ее запереть. Ведь, если дверь закрыта, — проговорил Василий Петрович, — значит, в доме либо побывал некто, воспользовавшийся ключами и заперший дом, либо в тот момент там кто-то есть. Вот поэтому-то он, Грета, и не стал повторять твой путь — через выбитое окно туалета, а просто-напросто сбежал. Побоялся, что его увидят из окна и узнают.

— Да, скорее всего так все и было, — согласилась я. — А вернулся он, чтобы уничтожить все возможные следы, которые он мог бы оставить в доме…

— …и чтобы убедиться в том, что Сабина действительно мертва… — закончил мою мысль отец. — Думаю, это не профессиональный убийца, убийство, вероятно, произошло случайно, оба, возможно, были в состоянии аффекта или вообще пьяны… Человек, не разбирающийся в медицине, не всегда может точно определить, жив человек или мертв, если, конечно, не присутствуют явные признаки смерти. Повторяю, если убийца был в состоянии алкогольного опьянения и сначала принял бесчувственную Сабину за покойницу, то потом, уже придя в себя — где-нибудь, дома или в машине, что называется, с глубокого похмелья, — он решил убедиться в том, что она мертва… Или, наоборот, жива… Поэтому он и наведался в этот дом еще раз. Причем скорее всего он действительно из вашего окружения, Николай, поскольку в случае, если бы в доме уже толпилась полиция, у него в запасе была бы вполне правдоподобная история о том, что он…

— Да не было у него никакой правдоподобной истории, — вздохнул Василий Петрович. — Потому что если убийца действительно из вашего круга, то он должен знать, что в это время года дом стоит пустой, а значит, ему, убийце, там и делать-то нечего. Поэтому он и пришел глубокой ночью. И только поняв, что дом заперт изнутри, он испугался и убежал.