Девятая печать

Нужно бы зажечь свет. Но отчего так нехорошо сжалось сердце? Как будто бы этот свет выявит жуткое чудовище. Впереди послышался грохот и невнятная ругань. Как же хорошо стало на сердце. Ведь раньше Нэйта много раз слышала подобное. Это лишь означало, что папа пришёл домой навеселе.

Уверенная россыпь светлячков озарила холл. Немного в стороне, на полу лорд Ферран отчаянно боролся со стойкой для одежды, безуспешно стараясь выпутаться из пары собственных пальто и милой меховой шубки, купленной ученице ещё осенью. И как только лорд умудрился встретиться с этой вешалкой, до этого случая послушно стоявшей в углу на своём месте. Оживил и призвал к себе? Лучше об этом не думать, а помочь бедолаге, пока он в порыве борьбы за свободу не оживил и шубку, которая нравилась её обладательнице в своём естественном виде.

Вскоре хозяин дома был вызволен из-под напавшей на него стойки с одеждой и поставлен на ноги. И пусть лорд пил совсем не дешёвое креплёное, как это делал папа, но запах алкоголя нельзя спутать ни с чем. А так же запах женских духов.

– Лорд Ферран, позвольте, я помогу вам добраться до вашей комнаты, – спокойно сказала Нэйта и перебросила руку мужчины через своё плечо. Как нужно транспортировать пьяные тела, она прекрасно знала.

– Что, уже не Филипп? До моей комнаты, – скривился он. – А почему не до своей? Ведь ты привыкла спать со мной? Привыкла настолько, что и сегодня ждала? А твоя маленькая ручка совсем не боится касаться моей груди. И не только груди. Но об этом – т-сс, это мы делаем только когда ты спишь. Спишь и сладко вздыхаешь. От удовольствия, – сильные ладони захватили в плен лицо Нэйты. – Тебе удовольствие, а мне? Думала ли ты, каково это – каждый вечер ложиться в постель с женщиной, которую страстно желаешь? Думаешь, тьма вокруг нас? – зажжённые Нэйтой светлячки дружно погасли. – Нет, тьма внутри. Она подталкивает нас к безумствам. Таким естественным безумствам. «Наложи заклятие сна, – шепчет она. – А теперь опусти её руку ниже. Да, ты не безусый юнец, но что может быть прекраснее? Знаешь? Знаешь», – здесь тьма гадко ухмыляется и…

– Лорд Ферран, пожалуйста, не говорите того, о чём завтра будете жалеть, – тихо попросила Нэйта.

– Жалеть, – мужчина, словно пытаясь избавиться от наваждения, потряс головой. – Буду жалеть. Но, как сама говоришь, это будет завтра, а сейчас, – не выпуская лица из ладоней, впился в губы жадным и злым поцелуем. Поцелуем, в котором совсем не было нежности, только страсть, тёмная и всеобъемлющая.

Сопротивляться пьяному? Или сопротивляться самой тьме, овладевшей им? Пожалуй, лучшим вариантом будет отключить все эмоции – страх, совсем неуместный в данной ситуации восторг и поднимающееся откуда-то из глубины бешенство – и просто подождать. Лорд Ферран разумен, и даже пьяный сможет совладать со своей тьмой.

Остановился. Отпустил. Замер. Постоял несколько мгновений и, почти не шатаясь, пошёл наверх, бормоча про себя:

– Надо бы украсить эти чёртовы перила какими-нибудь финтифлюшками, что ли, а то так и тянет по ним прокатиться.

По звуку захлопнувшейся на втором этаже двери Нэйта поняла, что зашёл он в свою комнату. Вот и хорошо, находиться в постели с таким Филиппом было боязно. За себя? А вот это как сказать.

***

Утром Нэйта и необычайно тихий Макар завтракали вдвоём. Оно и понятно, Учитель, даже если и проснулся, вряд ли способен положить в рот хоть крошку после вчерашнего.

– Мертон, – спросила Нэйта у обслуживающего их лакея, – как себя чувствует лорд Ферран? Ты заходил к нему?

– Бросил в меня туфлей, – обиженно заявил слуга.

Макар испуганно замер с недонесённой ко рту ложкой. Его взгляд затравленно метался от пустующего стула отца к Нэйте, конкретно к её запястью, сейчас прикрытому рукавом блузки.

– Благодарю, можешь быть свободен, – отпустила она лакея и обратилась к мальчугану: – Ты чего так испугался?

–Я? Испугался? Чего мне бояться, тебе показалось. И вовсе я не испугался, – Макар быстро заработал ложкой, желая как можно скорее покончить с завтраком и сбежать от расспросов.

– Испугался. И я даже знаю, чего. Ты боишься, что начнётся отторжение печати, и я умру, как и все прежние ученики, да?

– Если всё знаешь сама, чего тогда спрашиваешь, – бесхитростно ответил малец.

– Только для того, чтобы уверить тебя, что этого не случится, – для наглядности она отвернула рукав и показала своё клеймо.

Ужасные пузыри и коросты давно исчезли. Теперь запястье обвивал витиеватый браслет-тату. Ещё вчера – самый обычный, в данный же момент слегка покрасневший. Но заострить на этом внимание при ребёнке? Зачем его пугать. Ведь ничего страшного не произошло. Покраснела кожа. Ну и что? Натёрла, перетрудила, да мало ли что. В конце концов, у них с Учителем больше суток не было контакта. Правда, раньше они расставались и на два-три дня, и печать так не реагировала.