Девятая рота. Факультет специальной разведки Рязанского училища ВДВ

Ашихмин за рулем командирского УАЗа уже на всем ходу мчался за ближайшим парашютистом, чтобы автомобилем погасить купол и… не мог догнать. Его примеру тут же последовал и военторговский ГАЗ-66, санитарный кунг, прочие автомобили, которые находились здесь же.

Площадка приземления Житово

Все, кто был на пункте сбора, кинулись в поле спасать своих гибнущих друзей, гасить мчащиеся под напором шкального ветра купола. Благо, что сборный пункт оказался с наветренной стороны. Даже местный парень-пастух метался по полю на мотоцикле, ему удалось с разгона врезаться в один из парашютов и тем самым спасти потерявшего сознание от удара о кочку лейтенанта Попова. Его и упавшего пастуха еще долго несло по полю, пока купол, наконец запутавшись в мотоцикле, не погас.

Некоторых парашютистов восходящий порыв ветра приподнимал над землей и вновь обрушивал вниз. Так погиб курсант Пертюков. Его захватило двумя стропами вокруг шеи и удавило.

Все закончилось так же мгновенно, как и началось. Люди были шокированы внезапной трагедией. Будущий генерал и политический деятель, лейтенант Лебедь остановил ехавший ему навстречу военторговский ГАЗ-66. Автоматически заглянул в кузов и увидел торчавшие из-под скомканного парашюта сапоги. Заскочил внутрь и, раскинув в стороны окровавленный шелк, увидел старшину Оськина. Череп его был разбит. На огромной скорости курсант врезался головой в бетонный фундамент опоры ЛЭП. Парню едва исполнилось 22 года.

Еще одного парашютиста постигла та же участь – на его пути оказался валун, острый выступ которого проломил лоб несчастного юноши.

Самую мученическую смерть принял курсант Лютов. Его протащило более трех километров по полю, затем по луговине, затем перенесло через небольшую речушку. Здесь его ударило о высокий берег и понесло к деревне. Неизвестно, где бы он в результате оказался, только на околице он зацепился глазницей за металлическую скобу и повис на заборе. От комбинезона остались одни лохмотья, сапог не было, а вместо пальцев на ногах торчали кости.

Четверо курсантов и два офицера получили тяжелые травмы и были госпитализированы. Остальные отделались ободранным коленями, локтями и синяками на лице.

Через десять минут над площадкой приземления царил полнейший штиль. Природа замерла в безмолвии, как будто испугавшись содеянного ею. Прыжки были остановлены. В дальнейшем ни один из курсантов не подал рапорта об отчислении из училища.

Таким образом, 26 мая 1976 года, за два месяца до приезда в Рязань, судьба моя была решена и, как выяснилось позже, не только моя.

Прощание проходило в клубе училища. Курсанты входили в дальнюю дверь, проходили мимо погибших, а затем выходили через ближний вход и выстраивались в две шеренги лицом друг к другу, образовывая широкий коридор. Затем гробы несли на руках вдоль строя курсантов по плацу, мимо спортзала по центральной дороге, которая теперь называется Аллея героев. Снаружи перед КПП стояла огромная толпа гражданских. Внутри ждали несколько автомобилей ГАЗ-66. Гробы погрузили в кузова, последний раз для погибших открылись ворота, и траурная колонна автомашин двинулась в Дягилево, откуда ещё двое суток назад эти четверо курсантов вылетели на прыжки, а теперь отправились в свой скорбный путь.

Кальсин Ю. А. похоронен в г. Королев Московской области,

Лютов Н. Н. – на одном из кладбищ Москвы,

Оськин С. М. – в г. Ковылино Мордовской АССР,

Пертюков Е. И. – в г. Пестов Новгородской области.

Рязань рыдала. Тогда это казалось немыслимой трагедией. Уже через несколько лет началась Афганская война, а потом и вовсе гибель военных стала хотя и горьким, но обычным явлением.

Глава 2. «Абитура». Поступление

Два месяца спустя, г. Рязань.

Так уже было однажды. Год назад. Точно так же поезд прибыл в шесть часов утра на станцию Рязань-1. Точно так же, несмотря на ранее утро, ослепительное, но еще не жаркое солнце озаряло светом полупустой перрон. Точно так же на привокзальной площади пахло летом и свежими огурцами. Поливальная машина прибивала еще не нагревшуюся пыль к бордюрам и смывала ее в сточные колодцы.

Разница была лишь в том, что в прошлый приезд у меня был официальный вызов из учебного отдела Рязанского воздушно-десантного училища, а в этот раз – только мое личное дело в спортивной сумке. А еще теперь я знал короткий путь до КПП, но двинулся все той же, что и в первый раз, длинной дорогой – по улице Ленина до площади с таким же названием, затем налево через сквер мимо училища МВД.

Этот путь я выбрал потому, что торопиться было некуда – офицер учебного отдела должен был появиться на КПП не раньше девяти часов утра. Там уже топтались несколько абитуриентов. Примерно без четверти семь ворота открылись, и мимо нас, грохоча сапогами, повзводно пробежали голые по торс заспанные курсанты. Возвращались они другим путем – мимо «сучьего» парка через автопарк на спортгородок – это тоже я уже знал.