Девятимечье

Сириин подняла на ставшую свободной залитые слезами глаза, в которых пылала зависть. Еще бы – ее подруга получила свободу, извечная мечта любой рабыни для нее исполнилась. Милаит смотрела на Орихат с не меньшей завистью и тоже тихо плакала. Но тут рабыни переглянулись – обеим одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Значит, харнгиратские воительницы задумали все это только для того, чтобы дать их подруге свободу?! Ради этого они готовы были на все?! Неужели так бывает? Но девушки видели, что это именно так. Сириин перевела потрясенный взгляд на Ларну и низко поклонилась ей, искренне поклонилась – с этого момента она бесконечно уважала свою госпожу. Девушка, конечно, все равно боялась, помня ее безжалостность и бескомпромиссность, но теперь понимала откуда эти качества взялись и поклялась самой себе никогда не становиться у Ларны Орсанх на дороге, никогда не мешать ей в ее деле, каким бы оно ни было. Судя по взгляду, Милаит думала о том же.

– Так выпьем же за свободного человека! – радостно провозгласила Нарин.

Вся пятеро подняли кубки и выпили до дна. Орихат сияющими от счастья глазами смотрела на кровных сестер и подруг. Затем всхлипнула и бросилась Ларне на шею. Та обняла ее и нежно поцеловала в губы, страстно желая иного. Она лукаво посмотрела кровной сестре в глаза и прошептала Орихат на ухо о своем желании. Та зарделась и почти неслышно сказала:

– Но здесь же девочки…

– Ничего страшного, пусть видят, – еще тише ответила Ларна.

Отпустив Орихат, она достала из-за пазухи еще две грамотки и повернулась к рабыням.

– Вот эти грамоты – свобода для вас. Пока я их еще не подписала.

– А почему? – осмелилась спросить Милаит.

– Если отпустить вас здесь, в Аллиорноине, то когда Фатунг поймет, что никаких покупателей не будет, поймет, что все было обманом, он аннулирует сделку. Вас поймают и вернут ему. Вы этого хотите?

– Нет! – дружно выкрикнули рабыни.

– Тогда я освобожу вас на Колхрии, – улыбнулась им Ларна. – И еще одно.

– Что? – спросила Сириин.

– Будучи с нами, вам придется увидеть, как мы делаем запретное. Учтите, что если вы нас выдадите, нас схватят и казнят, а вот вас продадут и вы навсегда останетесь рабынями.

– А зачем делать запретное? – недоуменно спросила Милаит.

– Затем, что наша жизнь, в том числе и жизнь вашей подруги Орихат, посвящена борьбе с законами магов. Мы живем только для одной цели – уничтожить скотские законы о лишении пола, отменить и навсегда запретить рабство. Люди имеют право любить друга так, как им самим того хочется! Никто не имеет права запрещать им это.

– Мы едем в Серую Башню, учиться! – с гордостью добавила Нарин. – Мы станем ведьмами, лучшими из лучших, и будем разрушать власть Совета Магов изнутри!

– Вот поэтому-то, – звонким голосом закончила Орихат, – мы и плюем на их законы!

Ларна засмеялась, с нежностью глядя на одухотворенное лицо кровной сестры, отвела ее к кровати и усадила на край. Та была все еще обнажена, ее тело приводило девушку во все большее возбуждение. Не обращая внимания ни на кого, она опустилась на колени и принялась ласкать Орихат. Нарин обернулась, чтобы посмотреть, как прореагируют на это рабыни, и рассмеялась – зрелище того стоило. Челюсти обеих девушек отвисли, глаза выкатились, они пытались что-то сказать, но не могли. Неудивительно – рушилось все, чем они жили, чему их учили, рушились сами основы. Так не могло быть, но было, и рабыни не могли прийти в себя, они потеряли почву под ногами и снова ничего не понимали. Да, законы страшны, но когда они впитаны с молоком матери, отказаться от них трудно. Рыжая ухмыльнулась, глядя на девушек, уж больно забавно они выглядели, ничуть не лучше, чем она сама вчера. Облизнувшись, она с жадностью посмотрела на красивое тело перепуганной Милаит и решила довести удивление той до предела. Подойдя к рабыне, она обняла ее, сняла с рабыни набедренную повязку и поцеловала в ухо, от чего бедняжка задергалась.

– Иди ко мне… – хрипловатым голосом позвала ее Нарин.

– З-а-а-а-ч-е-е-е-м?… – едва смогла пролепетать рабыня.

– Увидишь, – прошептала рыжая, чувствуя, что сейчас лопнет от желания. – Тебе понравится.

– Н-н-о-о… Н-н-о-о… Я-а-а… – попыталась возразить Милаит, но не смогла, слишком она была поражена.

На нетвердых, трясущихся ногах девушка подошла к расстеленному на полу одеялу и рухнула на него. Ей казалось, что она висит в воздухе. А то, что начала делать с ней госпожа, совсем выбило из колеи. Нарин смешил испуг Милаит, но смеяться она не стала, чтобы не спугнуть. Рыжая обратила внимание, что глаза обеих рабынь не отрываются от Ларны с Орихат. Губы девушек что-то шептали, глаза были остекленевшими. Только бунтарский дух, живший в душах рабынь, не дал им с воплями ужаса броситься прочь.